 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
…пусть пpаздничный свет наполнит в миг все окна двоpов…
Сергей Кузнецов
- Стража, взять его! – потряхивая скипетром, вскричал царь и, прицелившись, метнул в иноземца злочёною державой.
Просвистев в вершке от Саниного уха, увесистый символ монархической власти угодил точнехонько в чело самого крупногабаритного опричника. Богатырь тонко, по-бабьи, взвизгнул и рухнул наземь.
В палатах сделалась паника, чем Саня, со школьной скамьи отличавшийся смекалкой и прытью, не преминул воспользоваться. Улучив момент, он шмыгнул к двери. Подставив ножку стражнику, что повыше, и щелкнув по носу того, что покороче, Саня кинул прощальный взгляд на Иван Васильевича и бросился наутек в анфиладу.
Спустя миг вслед полетели проклятья, копья и топоры. Всем предпочтя технику зайца, Саня путал след, лихо увертываясь от холодного оружия и древнерусского мата. Погружение в атмосферу Гайдаевской комедии было почти полным. Не хватало лишь саундтрека.
«Влип ты, Шурик», - ухмыльнулся Саня, скидывая на ходу кафтан, рубаху и козловые сапоги. Артефакты, кочующие во времени, могли спровоцировать хронопетли, ведущие к изменению пространственно-временного континуума, поэтому от лишнего по возможности приходилось избавляться. Оставшись неглиже, целомудренно сокрытым лишь плоским корпусом портативного хронотрона, Саня свернул за угол и нажал кнопку «Пуск».
Победоносный клич сотряс своды царских хором, когда, вывернув на финишную, преследователи увидели цель, что самым жалким образом тряслась, загнанная в угол.
- Попа-ался, голубчик! – потирая лиловую шишку на лбу, пробасил безвинно пострадавший богатырь-опричник. – Врешь, не уйдешь… - расставил он в стороны устрашающих размеров мохнатые руки и медленно пошел на иноземца.
Тем временем последний перестал трястись, улыбнулся, обнаружив ряд дивных в своей белоснежности зубов и, сделав опричникам нос, исчез в атмосфере.
Тихий ужас охватил стражников! Разинув рты, таращились они туда, где только что находился объект их преследования. Первым опомнился богатырь. Осенив себя крестным знамением, в религиозном экстазе повалился он на колени:
- Демоны! – возопил великан и забил челом оземь: - Демоны, демоны, демоны…
- Синие розы, синие розы, беззащитны шипы… - во все горло орал новенький «Горизонт».
Поморщившись, Саня переключил на первую кнопку:
«...дадим решительный бой всем бешеным - и справа, и слева. Они объединились против главного - линии на перестройку и тех, кто ее проводит. И не будем преуменьшать того, что это своего рода сигнал и сигнал серьезный…» - полился с экрана в комнату монотонный говорок Михал Сергеича.
На второй - под пафосный монолог Шатиловой мелькали кадры первомайской демонстрации: «На Красную площадь вступает альтернативная колонна с антисоветскими лозунгами: «Литва, мы с тобой!», «Горбачев, мы тебе не верим!» Президент СССР и другие официальные лица покидают трибуну мавзолея…»
- Час от часу не легче! Стоило отлучиться на пару дней, и вот те на: парад военный сорвали… - пожал плечами Саня, вырубая телик. К политике он относился индифферентно – наложила отпечаток работа.
«Перестройка = пустые брюха магазинов + желтушная пресса + смерть от денатурата + попса. От перемены мест слагаемых сумма не меняется», - мысленно усмехнулся Саня. Времена не выбирают, в них живут и умирают. Как ни странно, его, сотрудника отдельной бригады особого назначения КГБ СССР, майора спецподразделения «Хронос», Александра Стрельникова, это тоже касается. Парадокс…
Аккуратно сняв с ремня хронотрон и уложив его в сейф, Саня накинул халат и без сил повалился на диван.
Задание комитета он выполнил на отлично, впрочем, как всегда. Зато чуть дуба не дал. Подобное случается с ним впервые, если забыть о том, как в позапрошлом году, в меловом периоде его чуть не растоптал антарктозавр. Саня предпочитал не грузиться мелкими неприятностями такого рода, но память назойливо подбрасывала образ трехкилограммовой державы, чуть не отправившей его на тот свет. Пасть смертью храбрых от рук самого Грозного, да еще при исполнении! Расскажи кому – в лучшем случае не поверят, в худшем – принудят лечиться. Любопытно, а подполковника ему теперь дадут?..
Телефонный звонок вернул в перестроечную реальность - внутренняя линия. Безопасность, конспирация, все дела…
- Стрельников слушает. Здравия желаю, товарищ генерал! – услышав голос самого, Саня встал по стойке смирно и чуть не отдал честь. – Докладываю, товарищ генерал: задание выполнено. Несанкционированное вторжение в пространственно-временной континуум пресечено. Объект обезврежен. Видимых нарушений хронобаланса не зафиксировано, - бойкой скороговоркой рапортовал Саня. - Слушаюсь, товарищ генерал… так точно, товарищ генерал… есть, товарищ генерал!
Он с трепетом вернул трубку на рычаг.
«Хм, сам звонил… Выходит, дело находилось под особым контролем…» - Саня прошлепал босиком на кухню и поставил греться чайник.
«Иван Васильевич меняет профессию» вышел в семьдесят третьем - двадцать семь лет назад, то бишь. Наделал же Гайдай шуму, пустил волну, что называется. До сих пор расхлебываем, путешественникам-экстремалам и охотникам до библиотеки Ивана IV по рукам загребущим даем, временной мусор за ними разгребаем. А может, сгонять к Булгакову? Пускай лучше о Екатерине пишет. По крайней мере, в галантном XVIII-ом топорами, не разобравшись, швыряться не станут…»
Саня заварил покрепче «Чай со слоном», нарезал батон, достал из холодильника салями – в плане питания комитет о сотрудниках заботился.
«Поем и на боковую. Завтра воскресенье - высплюсь хорошенько».
Он глянул на «командирские» часы – усовершенствованная модель, подарок начальства: уже двое суток небритая щека майора не касалась подушки.
Вновь затрезвонил телефон - на сей раз внешняя.
- Привет, куда пропал? – раздался веселый голос подруги.
- Ты же знаешь, Наташ, работа, - против воли голос звучал протокольно.
- Они тебя в этом НИИ совсем замордовали, - недовольно протянула Наташа. - Ты чего такой хмурый? Не проснулся еще?
- Не ложился.
- Слушай, купи по дороге роз, только синих, ладно?
- Э-э… не понял? – Саня напрягся, пытаясь припомнить, о чем идет речь.
- Забыл? – ужаснулась Наташа. – Сегодня же концерт! Я так и знала…
«Черт!» - мысленно ругнулся Стрельников. «Дожил: опричнина стала личной жизни первичнее», - неловко скаламбурил он.
- Наташ, сходи без меня, а? Возьми Таньку…
- Ты в своем уме? Я билеты кое-как достала, юбку новую шила специально! – в голосе подруги, выдержке которой позавидовал бы и полковник Исаев, послышались истеричные нотки. Недобрый знак.
- Мне выспаться надо, - представить себя в ревущей толпе несовершеннолетних фанатов, имя которым – шестнадцатимиллионный легион, Саня не то, чтобы не мог - не смел. - Да и не люблю я эстраду эту, - чтоб избежать дальнейших уговоров, привел он внушительный контраргумент.
- А меня ты любишь? Только и знаешь, что работать да спать! Поразительно, как ты вообще о моем существовании еще не забыл!
Саня молчал. Энергии на споры с огоньком и просто дискуссии не было.
- Понятно… - коротко сказала подруга, отчего в груди у майора заныло. – В общем так: не звони мне больше. Все кончено, – без лишних церемоний Наташа отключилась.
Стрельников положил трубку и опустился на табурет. Аппетит под напором адреналина пропал. Саня опрокинул холодный чай в раковину и, чиркнув спичкой, закурил.
Да, некрасиво вышло: Наташка так долго ждала этого дня, а он... Впрочем, ей не привыкать... Удивительно, как она до сих пор в существование некоего мифического НИИ, эксплуатирующего сотрудников двадцать четыре часа в сутки, верит? Другая бы давно неладное заподозрила, слежку и допрос с пристрастием учинила… Наташка же – светлая душа. Такими нельзя разбрасываться, на таких жениться надо. А с этим ежедневным цейтнотом немудрено, в каком веке живешь забыть, не то, что о концерте каком-то. С другой стороны, чего они все на попсе помешались? Ладно, еще Пугачева с Леонтьевым, но у этих даже голосов нет! Рот под фанеру раскрыть не удосужатся вовремя. Безвкусица полная, и Наталья туда же, а еще педагог по классу скрипки называется…
Через полчаса перезвонил Наташе. Длинные гудки – обиделась. На сей раз всерьез.
«Ну, и сволочь же ты, майор Стрельников», - закурив очередную, он подошел к окну.
Загораживая неживописный, индустриальный, но какой-никакой весенний пейзаж со всеми его листочками-почками, отбрасывая точнехонько на Санину кухню иссиня-черную тень, в окно заглядывал гигантский рекламный щит: «Долгожданный концерт легендарной группы «Хмурый ноябрь»! СК «Олимпийский». 1 мая. 19:00».
Впечатав окурок в пепельницу, Саня взглянул на часы: 15:51 - 01.05.1990 – Москва - ул. Байкальская - база. Он вернулся в комнату и, не мешкая, решительно распахнул сейф.
***
- …Ты как островок в открытом море, щедро мне подаренный судьбой. Островок, островок… - оглушали динамики хитом пятилетней давности. Вокруг орущего «Романтика-304» вилась стайка лохматых брейкеров в косухах.
«Суть не меняется, совок – есть совок. Мода на Чайковского и Глинку вернется лет через семьдесят, не раньше. Жаль, время постоянного проживания сменить нельзя…» - подумал Саня, с детства отличавшийся тонким слухом и утонченным вкусом, и сверился с «командирскими»: 15:51 – 01.05.1985 - Оренград, ул. С.Лазо – школа-интернат № 2.
Информационный код считан верно, трансляция в пункт назначения прошла успешно.
Стрельников одернул борт пиджака, поправил галстук – благо, ветреница-мода в СССР менялась раз в пятилетку, и шагнул в залитый солнцем и детскими улыбками школьный двор.
- Девочка, не подскажешь, как директора найти? - тронул он за плечо пробегавшую мимо старшеклассницу с золотистой косой.
- Какая я тебе девочка! – обернулась та, оказавшись вполне усатым подростком с довольно свирепым лицом.- Вы че, дядя, слепой?
- Прости… - стушевался Саня. – Ты не знаешь, случайно, Копылова из шестого «Б»? – тут же добавил он.
Мальчик смерил майора долгим скептическим взглядом:
- Не-а.
- Так как все-таки директора увидеть? – Саня отчего-то занервничал.
- Через главный, на второй, налево. Двадцатый кабинет, - хмыкнул школьник, закуривая на ходу.
- Спасибо, - поблагодарил Саня, беря курс на красовавшийся над входом кумач: «Мир! Труд! Май!».
***
- Знаете, я нисколько не удивлена, что Копыловым органы милиции заинтересовались, - разливая по стаканам чай, басила директор школы, Степанида Аркадьевна.
- Что так? – с тщательно скрываемым отвращением Саня хлебнул приторный столовский суррогат.
- Он у нас бегун. Как весна – ищи ветра в степях Оренградских. А осенью – назад, осенью особо не набегаешься – голодно, - хрумкнула сушкой директор.
- О родителях что-то известно? – с суровой милицейской краткостью спросил Стрельников.
- Умерли. Его тетка воспитывала, потом к нам попал.
- Как учеба? Увлечения есть?
- С двойки на тройку перекатывается. Сами судите, какие могут быть у сорванца увлечения? Иногда, правда, на дискотеках школьных выступает. Голос у него, вроде, ничего, и слух. С Копыловым руководитель нашего музыкального кружка, Сергей Петрович, занимается.
- Как с ним можно увидеться?
- Это вряд ли – запойный он, - доверительно придвинулась к Сане директор. - Я Сергея сегодня на демонстрации видела, в одной колонне шли - с самого утра поддатый.
- Что же не уволите? – вживаясь в роль, нахмурился Стрельников.
- Помилуйте, а кого ж на его место брать? Думаете, к нам очередь на работу стоит? - быстро и громко заговорила Степанида Аркадьевна, и Саня понял, что наступил на больную мозоль. - У нас в коллективе одни женщины превалируют! Знаете, как мужской силы не хватает? С ними же, - кивнула она на школьный двор, - как со зверьми: рявкнешь – только тогда понимают!
Майор внутренне содрогнулся.
- А сам Копылов где сейчас? Мне бы поговорить с ним.
- Кто его знает? Может, опять в бега подался. Праздники, разве за всеми уследишь? - директор глубоко вздохнула. – Хотите еще чаю?
- Нет, спасибо, - поспешно поблагодарил Саня. – Пора – служба не ждет.
- Понимаю, - разочаровано выдохнула Степанида Аркадьевна. Работа в женском коллективе ее уже давно не радовала.
Саня встал и, пожав крепкую директорскую руку, направился к двери.
- А вы зачем, собственно, приходили? – спросила она вдруг, не сводя пристального взгляда с новеньких кроссовок «Emilio Pucci» из коллекции весна/лето 2015, что Стрельников на днях прикупил на распродаже в Милане. - Случилось что?
- Да, нет, собственно. Плановая проверка, - сказал первое, что пришло на ум, Саня и поспешил ретироваться.
***
- С час назад Копылов с пацанами из шестого на реку ушли, рыбу удить. Вернуться к вечеру обещали. Хотя, кто их знает, могут и в ночь остаться, если старшие картохи с базара принесут, - вещал рыжий пятиклассник с коленками в зеленке и в порванном пионерском галстуке. От обиды, что его не взяли с собой, Павлик Морозов образца 1985-го готов был заложить всех и вся.
Наградив мальчугана завалявшимся в кармане «сникерсом», при виде которого Павлик сначала остолбенел, а после дрожащими руками спрятал заграничный батончик поглубже в ранец, Саня решил пройтись.
Погоды стояли чудесные: солнце ласково припекало макушку, с Урала дул свежий ветерок. Тут и там на лавочках сидели сплоченные группки пролетариев с шарами и полиэтиленовыми гвоздиками на палках и, закусывая бутербродами с сыром, безмятежно распивали «беленькую». До начала антиалкогольной кампании оставались считанные дни.
Первый раз в Оренграде он был в 1743-ем. Вчерашний выпускник академии Стрельников проходил в тогдашней Уфимской провинции практику: губернатору Неплюеву помогал крепость для защиты от кочевников закладывать. Лет десять тому назад это было – сильно с тех пор изменился город…
Подойдя к гастроному «Соки. Воды», Саня выудил из кармана копейку и опустил ее в чрево автомата. Тотчас сидящий на цепи граненый стакан наполнился шипучей газировкой. Утолив жажду, майор направился к кинотеатру «Союз».
Шел премьерный показ «Законного брака», который в свое время Саня пропустил, находясь в трехмесячной командировке в мезозое. В антураже военного Ташкента советский секс-символ Игорь Костолевский очень убедительно разыгрывал любовь с не менее сексапильной, коротко стриженой Натальей Белохвостиковой.
Картина не понравилась. В полумраке кинозала Стрельников мечтал о большой порции подсоленного попкорна, который однажды пробовал в Лос-Анджелесе, на премьере «Титаника». А еще больше о том, чтобы рядом сейчас оказалась Наташа, в профиль удивительно похожая на артистку Белохвостикову…
***
Сидя на скамейке у интерната, Саня потягивал из бутылки кефир и поджидал Копылова.
Может, самому прогуляться на реку? С другой стороны, где там его искать? Уж лучше здесь караулить - так наверняка не пропустишь.
Впервые за все время работы в «Хроносе» майор пользовался служебным положением в личных целях. Хотел сгонять в 85-ый по-быстрому, туда-обратно – не вышло. Время идет, а объект и не думает появляться. Затягивать с пребыванием в прошлом нельзя: пронюхает о несанкционированной трансляции начальство - в лучшем случае Стрельникова уволят, в худшем… О мерах комитета, державшего в страхе оба земных полушария, он предпочитал не распространяться даже мысленно.
«Синие розы, синие розы…», - назойливой мухой кружил в голове простоватый мотивчик. Саня закурил.
Розы – слезы – на большее советские и постсоветские стихоплеты, видимо, не способны – дальше только потолок. Или это банальная лень? Работа по принципу: чем глупее, тем прекраснее, не обременяет. Кстати, а почему «синие»? С легкой руки удальцов из «Хмурого ноября» кооператоры даже цветы стали синькой красить. Флора-то здесь причем? Логичнее было бы петь о красных розах или, к примеру, белых... Логичнее, но не практичнее. Фанаты - в массе своей школьницы и пэтэушницы на родительском иждивении – народ небогатый, но деньги за букетик под гжель в карман оборотистого предпринимателя вносят исправно. Дикий рынок, твою мать, капитализм необузданный…
Саня посмотрел на часы: 19:47. С тех пор, как он покинул базу, прошло четыре часа. Интересно, его отсутствие уже замечено? Хотя, сегодня суббота, Первомай…
А чего ради он, сотрудник спецслужбы, человек серьезный и в определенных кругах уважаемый, сюда поперся, спрашивается? Решил в мессию поиграть? Мир изменить, сделав его чуточку прекрасней? Силушку почувствовал, вседозволенность… Что нам реки! Время вспять повернуть могём! И не было никакой ссоры, и не бросала его Наташка…
А себя? Себя изменить – слабо? Вот с чего начинать надо, мистер Хартдеген недоделанный…
- Дядь, закурить дайте, - от неожиданности майор вздрогнул.
- Тебе не рано ли? – вынимая из кармана пачку «Мальборо», спросил у обладателя детского голоса и рваных сандалий.
- Не-а!
Саня поднял глаза: мальчишка - тот самый, что встретился днем, с косой.
- Ого, фирменная! – присвистнул паренек, разглядывая сигарету. – А еще парочку можно? Пацанов угостить.
- Травитесь на здоровье, - неохотно протянул ему курево Стрельников.
- А вы нездешний, вижу. Со столицы сами? – уставился паренек на итальянские кроссовки.
«Дернул же черт надеть их! С галстуком…», - Саня кивнул.
- Все Копылова ждете? – не отставал мальчишка. – Зря. Он со старшими на праздники в Москву укатил, на плацкарте. А чего хотели-то? На мента, вроде, не похожи… Может, передать ему что, если встречу?
Майор задумался. А что, собственно, нового мог сказать он тринадцатилетнему детдомовцу, сироте, которому через год суждено стать кумиром миллионов советских граждан? Странно, он так решительно двинул в прошлое, чтоб наставить Копылова на путь истинный, избавив тем себя и соотечественников от одного из законодателей дурновкусия и мракобесия, затянувшихся на долгие постперестроечные годы. Двинуть-то он двинул, а вот речь тронную подготовить забыл. Сказать, чтобы бросал, к чертовой матери, гитару и шел учиться на слесаря? Или посоветовать через годик-другой вступить в комсомол? Саня швырнул окурок в урну.
- Передай ему, чтоб учился, как следует. А еще - вокалом занимался. Пускай ему ваш худрук голос ставит. А то слушать противно.
- А вы слыхали, как Юрка поет? – удивился паренек.
- Ну, да… Белые розы, белые розы, беззащитны шипы… - задумчиво протянул Саня.
- Не-е, это не он, - мальчишка, вроде как, даже расстроился. – Юрка у нас репертуар «Форума» наизусть исполняет. Иной раз так на дискотеке зажжет!.. Ладно, я ему ваши слова передам. За курево спасибо, - подмигнул он майору и, помахав кому-то рукой, быстро пошел прочь.
- Не за что, - буркнул майор. «Зря только промотался весь день. Лучше бы на «Хмурый ноябрь» сходил, ей богу», - успел подумать Саня.
- А песенка ничего! – развернулся на ходу паренек. – Надо будет Сергею Петровичу напеть.
«Сергею Петровичу?..»
- Постой! – крикнул Саня, вскакивая со скамейки.
Но длинная тень паренька уже растворилась в ласковых майских сумерках.
***
На улице зажгли фонари. Редкие «Жигули» и «Волги» катили по опустевшим улицам на ночлег в железные стойла. Неискушенные хлебом и зрелищами советские граждане ужинали жареной картошкой с сосисками под пронзительную Кобзоновскую «Не думай о секундах свысока…» из очередной серии «Семнадцати мгновений».
Сидя на гнутом коньке ржавой интернатской карусели, Саня разглядывал новенькую панельную многоэтажку, что напротив. Точнее - ее золотистые, рыжие, шафрановые, оранжевые, лимонные и просто желтые, но одинаково уютные окна.
А где мой дом, мой приют?
Может, я тоже бегун? Бегун вне времени. Тот самый, что в поисках счастья вечно бежит по кругу из хмурой осени в ласковую весну?..
Бежать, не останавливаясь, выходить на финишную и снова давать новый старт. Бежать, чтобы жить, бежать, соблюдая общепринятый ритм, заданный темп - ведь промедление у нас смерти подобно…
Но как убежать от себя?
Он сам отпустил Наташу - одному бежать легче, быстрее. Отпустил из страха. Страха остановиться, выпасть из системы, машины времени, made in USSR, в которой он лишь винтик, один из тысячи, миллиона.
Осесть, создать семью, построить не базу - дом…
Время замедлило ход и встало. Даже пульсация секунд на циферблате хронотрона замерла. Иногда, когда людям одиноко, случается и такое. Сидя на давно остановившей свой бег карусели, ровно в пяти годах от дома, впервые Саня мечтал об одном: возвращаясь домой, видеть не пустую глазницу форточки, а теплый оранжевый свет. Шафрановое окно…
***
- Привет… Как ты?
- Здравствуй, вот… собираюсь потихоньку…
- Слушай, я куплю по дороге роз. Синих, как ты просила.
- Шутишь все? Где ты их возьмешь? Разве только белые синькой покрасишь… Значит, идешь все-таки?
- Я ведь обещал.
- В таком случае: белые – семь штук.
- Наташ….
- Что?
- Я тебя люблю.
- И я тебя.
***
Саня положил трубку.
Стрелка хронотрона дрогнула и вновь побежала мерить подвижное время.
- Встречайте! - восторженным тенорком ведущего завопил «Горизонт». - На сцене легендарная группа «Ласковый май»!
…А люди уносят вас с собой, и вечером поздним
Пусть праздничный свет наполнит в миг все окна дворов.
Кто выдумал вас растить зимой, о, белые розы?
И в миp уводить жестоких вьюг, холодных ветров… |
|
|
|
Время приёма: 20:39 12.04.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев