Друзья

    Снег валил хлопьями. За день расчищенную утром дорогу занесло, и добраться да участка можно было только пешком, по колено утопая в серебристо-белых скрипучих холмиках.
    Антон брел, черпая ботинками обжигающую ледяную кашу. То есть, черпал-то он рассыпчатый снег. А в кашу тот превращался уже внутри ботинок. Пока еще превращался.
    В стылой декабрьской полутьме дом казался серым, промерзшим до последнего бревнышка и совершенно нежилым. Но Антон знал, что это неправда.
    В доме жили. Давно и не таясь. Ходили по заснеженному участку, оставляя кривые следы, окруженные глубокими остроконечными ямками. Скрипели рассохшимися половицами. Отражались неясными тенями в немытых окнах. Вздыхали на чердаке.
    Правда, свет не зажигали и никогда не топили старую голландскую печь. Потому что теперешние обитатели дома не нуждались ни в свете, ни в тепле.
    Им был нужен хозяин. А Антону были нужны они.
     
                                ***
    - Вот скажи мне, добрые люди или злые? – Ритка перевернула пустую пивную кружку и со звоном опустила ее на блюдце.
    Блюдце подпрыгнуло на краю стола, но удержалось. Не к чему, видно, биться было. Не светило нам счастье.
    Я пожала плечами и достала сигарету из пачки. Нет, курить я уже два месяца как бросила. Но под разговор с лучшей подругой-то одну штучку – ничего, наверное. Можно.
    Сигарета оказалась невкусно-горькой, да еще и повело меня прямо сидя на стуле. Тьфу, ты! Покурила, блин! Пришлось гасить вонючее удовольствие в мокрой пепельнице и открывать форточку.
    - Нет, ну ты скажи, - тянула свое Ритка, доставая вторую бутылку из холодильника.
    - А с чего это ты вдруг? – вяло поинтересовалась я. Умнее мысли в голову не пришло.
    - А с того! – окрысилась Ритка. – Ты хоть знаешь, почему я напиться решила?
    - А ты решила? Я думала – так. Посидим, поболтаем. Помнишь, как в институте после стипендии? Копченая скумбрия, четыре пирожных из ларька  на Кондратьевском. Блин, забыла, как они назывались-то? А! Королевские! И по бутылке пива. Теперь, значит, так нельзя? Теперь, если к подруге в гости заехала, так только напиться? На свободе, чтобы муж не мешал?
    Я возмущенно вскочила со стула и тоже отправилась к холодильнику. За пивом.
    - Зануда ты, Катька, - вздохнула Ритка. – Просто совпало.
    - Что совпало-то? – не поняла я.
    - Ну, все совпало, - откликнулась Ритка, когда я вернулась за стол. – Ты, например, знаешь, что мой любезный супруг из своего Судостроительного три месяца как уволился?
    - Откуда, Рит? Ты же мне звонишь раз в полгода!
    - И знаешь, где он теперь? Догадайся с трех раз!
    - В вашем КБ, что ли? – предположила я.
    - Угу! – Ритка открыла бутылку и отхлебнула прямо из горлышка.
    - Ну и? В чем проблема-то? – удивилась я и последовала ее примеру.
    - Да ни в чем! – буркнула Ритка. – Просто я оттуда ушла!
    - Что? Шесть лет отработала и вот так взяла и уволилась?
    - Ага, - кивнула Ритка. – Меня, конечно, уговаривали остаться. И проводили по-человечески. Даже с цветами. Эх… Если б я знала…
    - А почему уволилась-то?
    Ритка криво улыбнулась:
    - Ты думаешь, нам с моим благоверным можно вместе работать?
    Я пожала плечами. У всех свои фишки. Мы с мужем три года в одной конторе пашем. И ничего. Иногда даже удобно. Например, летом, когда с дачи на работу ездим и обратно. А Ритка вот не хочет. Кто знает? Может, она и права по-своему.
    - Рит, а ты-то где теперь?
    - Вот… Я об чем и хочу тебе рассказать.
    Ритка, вообще-то, девчонка грамотная. Это она специально речь коверкает. Когда со своими. Или когда нервничает.
    С улицы дохнуло морозным ветром. Занавеска взлетела и заметалась над карнизом. Пришлось подняться и закрыть форточку.
    Ритка присосалась к бутылке. А мне пива уже не хотелось. Мне, честно говоря, вообще хотелось горячего чая и в тряпки. В смысле, в кровать.
    - Ты меня слушать-то будешь? – поинтересовалась Ритка, отставляя бутылку.
    - Куда же я денусь?
    - Ну, вот и слушай. Разместила я свое резюме в Интернете. Инженер-конструктор второй категории, опыт работы, знание ПК. То, се… И телефон мобильный указала. Короче, стали звонить. В основном – туфта полная. То им электрики нужны, то контора за городом, то суббота рабочий день. А через неделю, как раз в день похорон, позвонил один дядечка.
    - Похорон?! – оторопела я.
    - Ах да, - Ритка помрачнела. – Ты же и об этом не знаешь. У мужа лучший друг умер.
    - Это… Игорь что ли?
    - Ага. От рака. Он болел лет восемь назад, но вроде вылечили. А тут видно рецидив. Или как там это называется? – Ритка безнадежно махнула рукой. – За месяц сгорел. Мы и не знали, что он умирает…
    Ритка судорожно сглотнула и прижала ладони к щекам.
    - Ему же, - осторожно спросила я, - тридцать четыре? Да, Рит?
    - Тридцать четыре. Было.
    Мы замолчали минут на десять. Ритка пила из горла. А я снова попыталась закурить, поперхнулась дымом, закашлялась и убежала в ванную.
    Когда я вернулась, подруга неподвижно сидела над пустой бутылкой.
    - Так вот, - выдала она, посмотрев на меня покрасневшими глазами. – Позвонил мне дядечка. По голосу – вылитый сосед с шестого этажа. Я, говорит, главный конструктор. Приходите к нам в фирму. Будем мебель делать. Я думаю: «Какую мебель?!» Ну, попыталась отболтаться. Типа, я в мебели не понимаю ничего. Я – по металлоконструкциям. А он настырный такой! Как узнал, где я шесть лет отработала, оживился до жути. Вы, говорит, Маргарита, не отказывайтесь сразу. Вы приезжайте к нам, посмотрите, подумайте. Я приехала. С ним познакомилась, с начальником производства. Оказалось – классные мужики. Да еще и зарплату мне предложили в два раза больше, чем я в своем КБ получала. В общем, устроилась я к ним конструктором по корпусной мебели. Две недели отработала – как в сказке. А потом началось…
     
                                ***
    Что происходят нехорошие перемены, Рита поняла, когда увидела, как подают заявления об уходе ее любимый главный конструктор и начальник производства. Ей тоже страстно захотелось уволиться. Но стало страшно. Только работу приличную нашла – и на тебе. Тем более, из-за чего? За компанию, что ли? Риту ведь никто не обижал. Зарплату платили, сверхурочно вкалывать не предлагали. Даже за ошибки в чертежах не то, что из оклада не вычитали – слова худого не говорили. Ну, ошиблась – бывает. Купим новый материал – переделаем. А, может, и из старого, если покумекать, что получится. Там подпилим, сям подклеим. Тогда  - вообще, никаких проблем.
    Рита осталась. Единственным конструктором. Потому что нового начальника производства директор нашел, а про конструкторов сказал – хватит одного. Обойдемся.
    А потом в конторе появился новый рабочий. Рита увидела – ошалела. Красавчик, каких и в кино-то редко показывают. И мало того, что красавчик – так еще и лицо, тонкое, одухотворенное. В общем, ошалела не одна Рита, а весь дамский коллектив. Только каждая дама шалела по-своему.
    Рита – молча сидя в углу за компьютером. А секретарша, например, Анечка, очень даже активно. И так к нему подступалась, и эдак. А он только смотрел на нее с легкой иронией – и все. То есть, разговаривал, конечно, и шутил, и улыбался. Но Анечке-то этого мало было. Ей продолжения хотелось. А продолжения не получилось.
    Анечка подождала-подождала и обиделась. Всерьез. А кто страшнее отвергнутой женщины? Если только кобра перед тем, как укусит. Так та хотя бы шипит – предупреждает. Анечка никого предупреждать не стала. Не змея, чай.
    Как хороший секретарь, она умела найти подход к директору. По любому вопросу. Ну, и по этому нашла.
    Сначала спрятала свой дорогущий мобильник, разрыдалась прилюдно и объяснила, что оставила телефон на конторке. Стали всем офисом думать, кто оттуда его стащить мог. А Анечка и подсказала. В нужное время никто, кроме того рабочего, к конторке не подходил. Директор сразу вспыхнул, как порох. Уволю, вора! Ментам сдам! Сам покалечу! Анечка решила – пока рано. И опять же, как хороший секретарь, начальника успокоила. Но осадок-то остался.
    А дальше медленно, но верно все к одному стало складываться – то в шкафчике у бригадира кошелек сперли, то новая дрель с перфоратором из цеха пропала, то… В общем, много всего было.
    Когда того рабочего прогнали – громко, со скандалом, Рита молча сидела в своем углу. Она, как и многие, знала настоящую причину увольнения. Ее распирало от возмущения. Но сказать хоть слово она не решилась. Потому что на тот момент весь женский коллектив уже оказался обиженным, а не одна Анечка. И все пели в один голос. К тому же Рите было страшно – если она что-нибудь скажет, то догадаются, что она тоже… Иначе, какое ей дело? И она промолчала.
    Через неделю, разливая по чашкам чай, Анечка вздохнула:
    - Хорошо, что мы вора уволили. Он, оказывается, в тот же день под машину попал. Представляете, фирме пришлось бы еще и на похороны тратиться?
     
                                ***
    Он снился Рите каждую ночь. И каждый раз одинаково. Молчал и криво улыбался. А она пыталась схватить его за руку, но пальцы упирались в пустоту. И только вчера ей приснилось другое. То же лицо, та же улыбка. Только, когда она снова попыталась дотронуться, парень не исчез, а заговорил:
    - Ну, чего ты, глупая? Кто я тебе?
    - Никто, - согласилась Рита. – Но я не могу себе простить, что промолчала.
    Он покачал головой:
    - Глупости это все. Приезжай лучше ко мне на дачу.
    И назвал адрес.
    Рита проснулась от того, что сердце застыло под горлом и не давало дышать.
     
                                ***
    - Кать, ты поедешь со мной? – тихо спросила Ритка.
    - Куда?! – возмутилась я. – Он же тебя во сне позвал! Понимаешь, во сне!!! Может, и поселка такого нет в области.
    Ритка опустила голову:
    - Поселок есть. И улица есть. Я утром в Интернете смотрела. Если ты не поедешь, я тогда одна…
    - Ритка, ты понимаешь, что просто с катушек съехала?
    Она кивнула.
    - Ты мне обещаешь, что сейчас же отправишься домой?
    Она кивнула снова.
     
                                ***
    Мне снился яркий сон. Будто я стою на берегу реки у самого края, а над водой медленно ползет черная воронка смерча. Я понимаю, что надо бежать, но тело не слушается. А потом рядом со мной появляется покойный Игорь и повторяет: «Иди, иди!»
    - Иди, тебя к телефону, - легонько тянул меня за плечо муж.
    Я нашарила тапочки и поплелась в прихожую. Телефонный аппарат у нас есть только там. Все равно ведь в основном мобильниками пользуемся.
    - Слушаю! – заявила я в трубку.
    - Это хорошо, это славно, - зачастил в ответ Риткин муж. – А моя гулена у тебя ночевать, что ли осталась?
    - Почему, ночевать? – не поняла я.
    - Так дома-то нету. А раньше всегда к девяти возвращалась.
    - Ты ей на мобильник звонил?
    - Звонил – не берет.
    - Не берет или вне зоны? – уточнила я.
    - Именно, что не берет, - проворчал Сашка и вдруг забеспокоился. – Так она от тебя уже ушла? А во сколько?
    - В семь, - честно призналась я.
    - Понял, - ответил Сашка. – Пойду ее искать. Пока!
    - Куда ты пойдешь? – спросила я, но из трубки уже неслись короткие гудки.
    Я поплелась обратно в комнату. Голова была тупая и тяжелая. Чего это Сашка так разволновался? Ритке до дома ехать два часа! В лучшем случае.
    - А сколько времени? – уточнила я у мужа.
    - Одиннадцать, - ответил он и зевнул. – Время детское.
    У меня покрылись потом ладони. Я отпустила лучшую подругу одну, потому что мне слишком сильно хотелось спать. И слишком сильно не хотелось влезать с ушами в ее помешательство. А теперь она пропала…
     
                                ***
    Конечно, Рита не поехала домой. Через час она уже тряслась в пустой электричке, разложив на коленях листок с впопыхах распечатанной утром картой.
    На предпоследней остановке она вышла из вагона и сразу окунулась в снежную темноту. Правда, метель уже закончилась. Рита спустилась с перрона и быстро пошла по дорожке к поселку. Ей было совсем не страшно. Ей было легко и весело, будто она спешила на первое свидание с любимым человеком.
    Она шла вперед и не замечала ни огромного кладбища, раскинувшегося слева от железной дороги, ни бликов луны, отскакивающих от гранитных памятников, ни желто-зеленых глаз, провожавших ее голодным блеском. Потому что она не смотрела по сторонам. Только вперед.
    Минут через десять Рите почему-то вспомнился старый фильм, который они когда-то видели с мужем. В фильме прекрасная девушка попадала в замок с вампирами и те глумились над ней, заковав в цепи, и творили непотребные вещи. Но выпить кровь не успели. Потому что пленницу освободил мужественный рыцарь. Рита криво улыбнулась. Ее спасать будет некому.
    А потом она подошла к дому, который сама же отметила на карте крестиком.
     
     
     
                                ***
    - Заходи! – улыбнулся Антон, открывая Рите дверь. – Я думал, что ты не придешь.
    Он был почти таким же, как раньше. Только лицо светилось в темноте, и рука, которой он дотронулся до ее руки, обожгла холодом. Рита смело зашла в дом. Наверху раздалось тихое кряхтенье и царапанье, а потом все затихло.
    - Ты не один? – спросила Рита.
    - Не обращай внимания, - ответил Антон. – Они нам не помешают.
    - Кто – они?
    - Они – такие, как я.
    Антон снова улыбнулся. И вот тогда Рите стало страшно. От поездки в электричке и долгой прогулки по морозу из головы выветрился последний пивной хмель.
     «Что я здесь делаю? - подумала она, цепенея под немигающим взглядом Антона. – Зачем я приехала?!»
    Антон протянул к ней руки, чтобы обнять. Рита отшатнулась.
    - Не прикасайся ко мне! – выпалила она.
    Антон пожал плечами и отступил. А потом за его спиной Рита увидела огромную мохнатую тень. И все.
     
                                ***
    Рита открыла глаза. Мерно стучали колеса электрички. На потолке мигали желтоватые лампочки. Из окон нещадно дуло, а печка под скамейкой грела так, что было больно сидеть.
    - Девушка, билет покажите! – наклонился над ней пожилой вислоусый кондуктор в новенькой форме.
    Рита вздрогнула и сунула руку в карман:
    - Вот, пожалуйста.
    Кондуктор удовлетворенно хрюкнул.
    - Скажите, а мы в Поселок скоро приедем? – осторожно поинтересовалась Рита.
    Кондуктор нехорошо посмотрел на нее и принюхался:
    - Бог с тобой, милая! Мы Поселок минут сорок, как проехали. Питер уже скоро.
    - Питер? – удивилась Рита. – Значит, я…
    - Ага, - покивал кондуктор, - значит, значит. Вроде ты и не пьяная!
    - Извините, - пробормотала Рита и посмотрела на часы.
    Стрелки подползали к полуночи.
     
                                ***
    Антон сидел в темноте на полу в нетопленой комнате. Ему не было холодно. Часы пробили двенадцать.
    Теперь, если бы в его ботинки мог попасть снег – он бы не растаял. Но Антону уже не нужны были ботинки. Ему уже ничего не было нужно здесь. Сороковой день закончился. Жаль, что не с кем оказалось прощаться. Единственный человек, который думал о нем и переживал, и тот… То есть, та… Испугалась, увидев его, и потеряла сознание. Что уж об остальных-то говорить.
    Хорошо, что время до полуночи еще оставалось, и он успел отнести бесчувственное тело на вокзал. И даже усадить в электричку до Питера. Это потом ему пришлось поторопиться. Потому что он хотел окончательно стать бесплотным именно здесь. На старой даче. В той самой комнате, где когда-то молодые и счастливые отец и мать рассказывали ему сказку на ночь. Последнюю сказку, потому что на следующий день они отправились в город и не вернулись. Им просто не повезло. Открыв дверь в квартиру, отец сразу же столкнулся с грабителем и был убит наповал ударом финки. А мать, пытаясь спастись, выпрыгнула из окна и сломала позвоночник.
    Антон попал в детский дом, но дача ждала его возвращения. И дождалась. А вот теперь ждать ей будет уже некого.
    Антон в последний раз оглядел комнату и тихонько свистнул. Рядом бесшумными тенями тут же возникли его единственные друзья. Те, которые не покинут и не предадут. Ни от страха, ни от боли, ни от бессилия. Сенбернар Тяпа, сбитый пьяным мотоциклистом двенадцать лет назад. Кошка Мася, отравившаяся подыхающей мышью из подвала. Хорек Рики, не выдержавший общего наркоза перед операцией по удалению опухоли из брюшка. Друзья, которые останутся с ним навсегда.