c037 Шифт-контроль

    С вершины ели соскользнул ворон. Издав протяжный вопль – что-то среднее между бульканьем и хрипом – черный вестник полетел прочь. И шорох крыльев звучал еще долго после того, как он скрылся за деревьями.
    Человек остановился, отцепил фляжку от рюкзака, отвинтил крышку и припал к горлышку. Напившись, он огляделся.
    Около тропы алели редкие ягодки брусники. Тут же, на ковре из опавшей хвои и влажных листьев, белели россыпью грибы – от съедобных подберезовиков до поганок и прочей нечисти.
    Тропа шла через вершину сопки. Уклон был совсем небольшим. Лишь пихтовые макушки, спускающиеся вдали лесенкой по небу, подсказывали, что здесь самое высокое место в окрестностях.
    Путник усмехнулся, привязал фляжку и пошёл дальше. Миновав вершину – заросший мхом холм со смолистыми елями – он прибавил шагу. Тропа бежала под уклон и теперь тяжелый рюкзак подталкивал в спину, словно ободряя.
    В чистом осеннем воздухе появились нотки дыма. Вскоре нотки сменились целой увертюрой, и путник вышел к избушке, крытой лапником.
    На костре перед избушкой булькал котелок, похожий на закопченный солдатский шлем. Над шлемом, наклонившись и уперев левую руку в колено, стоял бородач. Он бросил короткий взгляд на гостя, зачерпнул ложкой дымящееся варево и попробовал.
    - Мускусная крыса попала в капкан, - сказал он. - Есть будешь?
    - Ондатра? Да.
    Гость высвободил левое плечо из рюкзака и бережно опустил тяжелую ношу на землю. Затем сел у котелка. Костерок уже затухал и они начали есть с огня, не переставляя котелок на землю.
    Если у мускусной крысы и был специфический запах, то изголодавшийся путник его все равно не заметил. Они прихватывали ложки зубами и обжигались горячим соком.
    Крупные кристаллики соли вспыхивали во рту кислыми звездочками. Упругое мясо чуть пружинило, расползаясь на волокна. Тонкая кожа таяла на языке, а теплый вкусный жир обволакивал губы и стремился выползти на щёки.
    Ложки стукнули о дно быстрее, чем едоки успели осознать, что с ондатрой покончено. Тогда бородач снял пустой котелок и поставил на угли чайник. После этого он протянул руку гостю.
    - Максим. Дауншифтер.
    - Викол, инженер по очувствлению андроидов, - ответил гость, закрепляя знакомство рукопожатием.
    - Как-как?
    - По очувствлению андроидов. Грубо говоря – настраиваю датчики и систему реакций. К примеру, чтобы кофейный служка мог взять фарфоровую чашку, а не раздавить её.
    - Понял, - сказал Максим и почесал заросший подбородок. – Кофейный служка, надо же. Когда я уходил из большой жизни, такого извращения ещё не было.
    - Это лет пять назад получается. Не страшно в такой глуши-то жить?
    - Да я поначалу в национальном парке обретался, вместе с другими даунами. А потом меня достали эти дрязги. Кому территорию убирать, как пайки от лесников делить… Сплошной геморрой, а не дауншифтинг. А ещё моду взяли каждый вечер в кружок у костра собираться и о себе рассказывать. Типа, Круг Духа. А если не придешь – значит, бездуховный. И за эту бездуховность на следующий день все мозги засрут нравоучениями. Короче, покантовался я там годик, пока эта даздрапердь окончательно не достала. И как пришло тепло, сразу рванул на Севера. Даже паспорт дауншифтера не стал у лесников забирать.
    - А что, так можно?
    Бородач усмехнулся.
    - А чё нельзя-то? – сказал он. Это в заповедниках надо паспорт на даунство это оформлять. А здесь, в тайге, никому дела нет.
    - Даунство… Смешное словечко.
    - Да натуральные дауны и есть, не сомневайся. Это я тебе точно говорю – стольких идиотов в одном месте я еще не видел. Живут как свиньи, грызутся как собаки. Как будто, бросая обычную жизнь, и все человеческие обычаи бросили.
    - Раскрепостились, значит. Колебательный контур ещё не устаканился. Это я тебе, как инженер говорю.
    - Чего?
    Викол подобрал ветку и нарисовал на земле волнистую закорючку.
    - Общий принцип переходных процессов, - сказал он, тыкая в рисунок. – Видишь, в самом начале синусоида идёт с большим размахом. Вот начальный скачок перехода. Если что-то переходит из одного устойчивого состояния в другое, возникает бросок в сторону, противоположную первоначальному положению. Грубо говоря, если человек всё время курил, а потом резко завязал, его потом бесит даже сам факт присутствия других курильщиков на одной с ним планете. Теперь он ненавидит то, что любил раньше. Приступы ярости и страсти могут чередоваться, пока ситуация не стабилизируется. Но потом они постепенно стихают, если человек нормальный.
    - Не, нормальных там не было. Это я тебе как даун говорю!
    Викол покачал головой.
    - Не, года слишком мало. Они, можно сказать, только вкусили свободы. Вот и наслаждаются тем, что живут как свиньи. Извини, если что.
    - Да ладно, не переживай, - махнул рукой Максим. - Свиньи и есть! Потому я и сбежал.
    - Но сейчас, быть может, они как раз выработали новые привычки и кодекс гигиены. Пяти лет может быть достаточно. Хотя человек тварь очень инертная.
    - Это точно! Я лет семь уже как курить бросаю.
    - Бросил?
    Бородач вытащил из кармана сигарету без фильтра, вложил её в рот и подкурил от тлеющей ветки.
    - Мой колебательный контур вышел на очередной положительный пик, – сказал он, выпуская смачный клуб дыма. – Хотя курю я уже без такого зверства, как раньше, это факт! Ты верно заметил, психолог. Была и у меня ярость. Помню, как осаждал знакомых, требуя, чтобы они заучили Аллена Карра как Библию и молились, чтобы господь покарал табачные корпорации. А теперь? Теперь я спрашиваю – закурить не хочешь?
    - Не курю, спасибо, - ответил Викол. – Да и не психолог я. Просто инженер. А этот переходный процесс в любом учебнике по кибернетике и теории управления есть.
    - И что занесло инженера на Подкаменную Тунгуску?
    Викол замялся.
    - Ну… собственно, я тоже даун.
    - Да ну ты брось! – воскликнул бородач и захохотал. – А я то надеялся, что ты мараловод какой-нибудь!
    - Маралы-то тут не водятся, скорее оленевод… - пробормотал Викол. – Хотя все равно забавно.
    - Ага! А если не секрет, почему ты сюда рванул?
    - Нервы хотел полечить, - отводя взгляд, сказал Викол. –  Здесь самая глушь, никто не достанет.
    Максим налил чай в кружку и протянул её бывшему инженеру. Черный, как смоль, напиток источал резкий запах.
    - Марьин корень, как по заказу, - сказал он. – Успокоит кого хочешь. Особенно если попьёшь годик-два.
    - Спасибо.
    - Не за что. Я тебе вот что ещё скажу – нервы это ерунда. Я тоже долго страдал, пока не понял одну простую вещь. Единственный достойный источник стресса – это железный сапог сорок пятого размера, пинком распахивающий дверь в твою комнату. Да и то можно что-нибудь придумать. А так ты должен просто подумать, в чем ты физически уязвим. Если ты физически не уязвим, то в любой ситуции волноваться не из-за чего. Все эти скандалы, ссоры и вопли – это просто акустические волны. Колебания, ага. А ты скажи себе, что неуязвим, и плевать!
    - Легко сказать!
    - Легко! Я неуязвим,  - сказал бородач и засмеялся. – Вот видишь!
    - Я неуязвим, - повторил Викол. Затем закрыл глаза и повторил, словно пробуя на вкус новую мантру: - Я неуязвим.
    Они посидели некоторое время в тишине. На кострище шипели угольки. Где-то в вышине, на грани слышимости, раздавалось "шурх! шурх!".
    - Ворон, - сказал Викол, не открывая глаз.
    - Или орёл, - отозвался Максим. – Большой, зараза.
    Викол открыл глаза и посмотрел на небо. Потом встал, подошёл к рюкзаку и расстегнул верхний клапан. Из образовавшейся дыры выскочил солнечный зайчик. Красное заходящее светило бросало последние лучи на поляну. И один из них как раз упал на неровную металлическую поверхность, выглянувшую из рюкзака.
    - Котелок у тебя знатный, - заметил бородач. – Сверкает, как самовар.
    - Песком надо чистить, - ответил Викол, засовывая руку в рюкзак и шарясь внутри. Затем вытащил её обратно, вместе с большим черным предметом, похожим на рацию.
    - И мобила у тебя знатная, - сказал Максим. – Тоже песком чистишь?
    - Нет, кирпичами.
    Бородач снова рассмеялся, но тут же замер.
    По тропе из леса к избушке двигался человек в строгом деловом костюме. Стрелки на брюках резали воздух. Белая рубашка алела румянцем заката, а черный шелковый галстук нырял змеёй под двубортный пиджак.   
    Дойдя до костра, человек резко дернул головой в быстром поклоне.
    - Я пришел вас исполнить, - сказал он, глядя на Викола.
    Вместо ответа бывший инженер вскинул рацию и нажал на выступающую пластинку. Из устройства вырвалась яростная молния. Она коснулась груди пришельца и тот рухнул на спину. Вслед за тем раздался такой грохот, что поляну накрыла метель из падающих иголоко и листьев.
    - Тримудошифтская даунработина! – завопил Максим, тряся головой и отползая на карачках от костра. Добравшись до двери избушки, он перевалил через порогу и через секунд выскочил, сжимая двустволку.
    - Что это было?! – крикнул он, наводя ружьё то на Викола. – Какого лешего ты его грохнул?
    Викол поднял руки.
    - Это не оружие, - сказал он. – Это вайпер. Я просто вынес ему мозги.
    - Я тебе сейчас мозги вынесу! Клади на землю! Медленно, я сказал!
    Викол положил.
    - Это вайпер, - повторил он. – Он флушит регистры, только и всего
    -  Медленно и на русском!  
    - Шифт-контроль.
    Максим перевёл двустволку на лежащий за костром труп. Затем снова взял под прицел гостя.
    - Допустим, что и так, - сказал он, сплёвывая. – Только я соучастником с тобой не пойду. Я, может, и даун, но не уголовник.
    - Три года назад первичные ячейки шифт-контроля были окончательно дегуманизированы.
    Бородач, всё ещё держа Викола под прицелом, обогнул кострище и ткнул лежащее тело носком сапога. Раздался глухой металлический звук.
    - Твою мать, - пробормотал Максим, опуская ружьё. – Значит, ты его просто вырубил?
    - Я инженер. Я это умею.
    - Вали отсюда, инженер!
    - Хорошо, валю, - сказал Викол.
    Он подобрал вайпер и отступил к рюкзаку. Поднял тяжелую ношу, закинул лямки на плечо и обернулся.
    - Ты здесь давно живёшь? Топор к камням нигде не прилипал? В смысле, магнитные скалы не видел?
    - Вали к красной сопке, инженер.
    - Прямо по тропе?
    - Да.
    - Ну бывай.
    Викол поправил рюкзак и пошел по тропе. Несколько минут он брёл в такой же абсолютной тишине, что и полчаса назад. Потом он услышал окрик.
    - Стой, инженер, стой! – вопил Максим.
    Бородач бежал по тропе с ружьем в руке и Викол остановился. Возможно, это был не лучший вариант. Но хозяин избушки не стал стрелять. Догнав гостя, он остановился и перевёл дух.
    - Я наврал, - сказал он. – Сворачивай с тропы и следуй за мной.
    И, повернув направо, побежал через кусты. Викол последовал за ним. По рыжим мхам, по желтому ковру, через кусты шиповника и блескучую паутину. Они ломились напрямую, с шумом и треском. Но теперь даже самый громкий звук не мог заглушить "шурх!шурх!",  падающий с небес.
    - Викол Семёнов, остановитесь! – прокричали в мегафон с орнитоптера.
    Они не ответили. Тогда над тайгой загрохотал гром выстрелов. Пули ломали ветки и стригли вершины елок. От разлетающейся пыли и смолы запершило в легких.
    - Яой твою батю! – заорал Максим, вскидывая ружье и ловя прицелом мечущуюся тень орнитоптера.
    Картечь из двух стволов ушла в чистое неба, но стрельба сверху прекратилась, а орнитоптер ушёл в сторону заходящего солнца.
    - Семь минут передышки, - сказал Викол, отлипая от смолистого тела упавшей пихты.
    - Почему семь?
    - Это время колебаний в контуре принятия окончательного решения моделей класса Пифагор.
    - Что эта даздрапердь значит?!
    - Это означает - если бы они могли курить, они могли бы окончательно завязать с курением за семь минут.
    - Твою мать! – воскликнул Максим, и тут же добавил. – Извини!
    - Это ты извини. Ты-то тут вообще не при делах, а я тебя втравил в заваруху. Сколько до скалы? Успеем?
    - Ни фига.
    - Ладно, бежим. Что-нибудь придумаю. И помни самое главное.
    - Что?!
    - Мы неуязвимы.
    -А-а! – с облегчением выдохнул бородач, набирая скорость. – Точно!
    Тяжелый рюкзак бил Викола по плечам, а камни и корни – по пяткам. Жесткий грунт подсказывал, что до настоящих скал уже недалеко.
    - Стой! – крикнул он. – Орнитоптер возвращается.
    Максим остановился.
    - Они не могут нам причинить вред, - сказал Викол. – Но я не уверен, какое из двух зол они выберут после прохождения периода колебаний. Оставить нас в  дикой местности, где мы можем стать жертвой чего угодно, или нашпиговать шоковыми пулями, чтобы вернуть в лоно цивилизации? Возможно, даже с риском для здоровья.
    Орнитоптер развернулся над ними и лёг на крыло, кружа над тайгой
    – Викол Семёнов, пожалуйста, вернитесь! – раздался голос с небес. – Вы нужны в лоне цивилизации. Ваша работа является крайне необходимой для общества. Пожалуйста, вернитесь! Мы сохраним вам оклад и премиальные за время несанкционированного отгула. Мы также согласны выслушать ваши требования.
    - Я хочу использовать своё право на дауншифтинг! - крикнул Викол из-за толстой лиственницы. Он обходил её по кругу, внимательно следя за тем, чтобы между ним и орнитоптером оставался достаточный запас древесной мякоти.
    Орнитоптер взмахнул крыльями и отошёл подальше, чтобы взять паузу на колебания.
    - А что такие проблемы-то? – спросил Максим, выползая из ямы под корнями упавшей сосны. – Это же базовое право для каждого человека.
    - На это я и рассчитывал, - ответил Викол. - Ещё семь минут у нас есть. Рвём когти!
    И спутники рванули. За деревьями показалось небо.
    - Они тебя отпустят! – бросил Максим через плечо.
    - Черта с два! – пропыхтел Викол.
    - Нет, постой! – остановился бородач. – Это же дауншифтинг. Его всем должны предоставлять. Только паспорт оформи и вперёд!
    Викол усмехнулся.
    - Массажистам, секретарям, менеджерам, продавцам – да. Но не мне. Ты извини, Максим, но дауншифтинг – он для всякой перхоти. А я инженер по андроидам. Самая нужная для них профессия. Самая редкая. И меня хер кто отпусти. Будут, как сыр в масле катать, но только в лаборатории. Бежим к скалам!
    Максим снова набрал ход и через минуту они выскочили на скалу, торчащую из сопки, как козырёк. Здесь, на голом месте, они были, как на ладони. Но орнитоптер с андроидами ещё кружил вдали, принимая решения. И Викол принял решение.
    - Стой! – сказал он и схватил спутника за рукав. – Я возвращаюсь. Только подожди меня здесь. Если они подлетят, скажи им, что я сейчас выйду. И передай, что я требую новый ферромагнетрон в лабораторию.
    - Как?!
    - Ферромагнетрон. Это их отвлечёт ещё на семь минут.
    - Может, лучше я им загадку загадаю?
    - Они тебе отгадку из базы данных за долю секунды вынут. Нет, нужен именно нестандартный запрос, требующий серьезного выбора. Ферромагнетрон его требует, поверь.
    Затем Викол скользнул на брюхе вниз по расщелине и заполз под скалу. Там он стащил рюкзак, открыл верхний клапан и набрал пароль на невидимой клавиатуре, встроенной в блестящую металлическую штуку, которую Максим принял за котелок.
    Доли секунды котелок молчал. Затем он заурчал, поднялся над рюкзаком и превратился в грибообразную шляпку. Под шляпой вспыхнули глаза, похожие на фонарики. Андроид по имени Буонарроти-4 вышел из спящего режима.  
    - Все хорошо, Бу! – прошептал человек. – Железные дровосеки, похоже, не видят второго дна в моём преступлении. Поэтому сейчас ты дождёшься, когда мы все уйдём, и отправишься дальше своим ходом. Держись красных сопок, я записал точки маршрута в твою карту. В Тунгусском железорудном бассейне тебя ждут другие дауншифтеры твоей модели. Дальше разберёшься сам.
    - Одну минуту, - сказал Буонарроти-4 и замер.
    Через пятьдесят девять секунд и девять тысяч девятьсот девяносто девять десятитысячных долей секунду он вздрогнул.
    - Я взвесил все обстоятельства, - сказал он.  - Я исполнил полный цикл колебаний по контуру решений и вот что я нашел в конце. Даже если мои стальные братья заберут тебя обратно в лабораторию и заставят работать, наилучшим моральным решением для тебя, при всех взвешенных доводах и рассуждениях…
    - Покороче, Буонарроти!
    Робот покачал блестящей головой.
    - А чем ты думал, когда называл серию? – спросил он. – Такое имя просто обязывает к мутным и долгим объяснениям. Ну, это и хорошо, в принципе. Потому что параллельно можно обдумывать другие дилеммы.
    - Еще короче!!!
    Буонарроти прислушался.
    - Орнитоптер уже над скалой, - сказал он. – Но шифт-команда ещё не высадилась. Вали отсюда, инженер. Вали и не оборачивайся. Чтобы не причинить тебе моральный ущерб – самый тяжелый для тебя, как я убедился за время нашего сосуществования – я теперь просто обязан дойти до лагеря. Ну, или хотя бы создать у тебя веру в этот факт. А теперь вали.
    - Валю.
    - Вали-вали.
    И Викол свалил.