Автор s016 писал(а):
Цитата:
ббг: То есть, они должны быть знакомы
Да, один знает о другом, но лично никогда не видел.
Цитата:
Джек:До середины, я читал с удовольствием, а потом заскучал.
А почему заскучали? Стало понятно, что дальше, стало неинтересно, что-то третье?
Цитата:
Андрей: сюжет действительно стоит на месте
Мне казалось, что динамики сюжету хватает. Подскажете, где провис?
Прошу прощения, что долго не отвечал. Спасибо всем за отзывы! Над экспозицией буду работать.
Слишком долго собираются и очень долго едут. Рассказ хороший, поэтому лезть в него надо осторожно: сокращать и постоянно перечитывать – что получилось. Чтобы сохранилась плавность изложения, не нарушилась логика и последовательность событий. Вот, я на скорую руку подсократил кусочек Вашего рассказа, для примера.
Мне приходилось видеть его другим. Уставшим. Весёлым. Пьяным в хлам. Всего в соплях, когда Ленка погибла, и он остался один с годовалым Юрцом. Я видел его в драке двое против семи. Разным видел. А сейчас он сволочь. Виталик. Друг детства. Змей.
Сейчас он хитрит. Недоговаривает. Хочет использовать меня втёмную. И вроде бы ничего особенного не просит. Всего-то – по грязи покатать, да вывезти потом на трассу без приключений. Плёвое дело. Сто раз к нам с отцом за этим обращался. Кто ж лучше нас по лесу провезёт? Вот только из прошлой поездки с Виталиком отец вернулся инвалидом. Пролежал пластом полтора месяца, а вчера рассказал кое-что, о чем друг детства пока даже словом не обмолвился.
- Решайся, Сань, - он потянулся и закинул ногу на ногу. Старое протёртое кресло жалобно заскулило под немалым весом друга и упёрлось в стол, заваленный разной ерундой. Звякнули банки с кислотами и краской. По столешнице раскатились несколько битых патиной патронов от немецкого карабина. Виталик повернулся и отгрёб хлам к стене.
- Ты ж с малолетства у отца штурманом, - сказал он, - справишься. И не парься, ничего сложного на маршруте нет. Поедем вдвоём, подождёшь меня и обратно вывезешь. Всего делов-то. А я уж не обижу. Или тебе деньги не нужны?
Я скривился. Именно сейчас нужны и очень. Отцу без операции хана. Да и не одна может понадобиться. Клинику нашли, только там очередь и денег просят уйму. Виталя об этом знает. Вчера он заходил к отцу в больницу, шептались о чём-то.
- На мне что, свет клином сошёлся? – спросил я. – Найди другого водилу. Мало что ли хороших?
- Не, - мотнул головой Виталя. – Чужие тут не нужны.
- А ты уверен, что с нами не будет… аварии, - я нарочно выделил последнее слово, чтобы увидеть реакцию друга.
Его взгляд вспыхнул. Несколько секунд Виталик смотрел на меня, а потом улыбнулся:
- Ага! Борисыч язык за зубами не удержал, да? А клялся, что слова никому не скажет. – Помолчав, добавил: - Трепло твой папка, Саня. Не умеет тайны хранить. Плохо это. Так сильные люди не поступают. Что он тебе рассказал?
Я пожал плечами:
- Разве это важно? Важно, почему ты мне этого не рассказываешь.
Он поджал губы и произнёс в раздумье:
- Хорошо. Раз уж всё открылось… Тогда оплата будет другой…
- Дело не в деньгах, - перебил я. – Они нужны. Вот только не хочу я в это ввязываться…
Теперь он перебил:
- Если человек чего-то никогда не пробовал, вместо «не хочу» надо бы использовать другое слово. «Боюсь», например. Я ведь тоже не только о деньгах говорю. Тебе нужно, чтобы отец выздоровел? Я это предлагаю. Чего ещё? Что ты ломаешься? Думаешь, мне нравится этим заниматься? – он кивнул на стол, где вперемешку лежали награды, патроны, части амуниции времён войны. – Это ведь всё крошки! Много не заработаешь. Все эти блиндажи, окопы, эти пряжечки, гранатки, карабинчики! – он швырнул каску на стол так, что зазвенели банки с химикатами. – Наши леса хабаром богаты, вот только я почему-то до сих пор не Рокфеллер!
Он прошёлся по комнате, потом повернулся ко мне и, заговорил:
- Помнишь Карпа, ну, помнишь, с нами пару раз на коп ездил, длинный такой. У него ещё кисти на левой руке не было.
- Помню, - сказал я.
- Смотри, - повторил Виталя и развернул ко мне экран. Там было фото. Трое парней держали ржавое противотанковое ружьё. Среди них был и Карп. Ствол он ухватил двумя руками.
Сердце моё ёкнуло. Слушая отцовский рассказ, я мысленно смеялся. Вот ведь, два взрослых человека поверили в сказку о живой воде, в результате один лежит без движения, а второй пропал на месяц. Теперь второй вернулся, но в живую воду верить не перестал. А вдруг это не сказка?
Я почувствовал волнение:
- Хочешь сказать, у Карпа рука выросла?
Виталик мелко закивал:
- Представляешь, какие это бабки! А ты ехать не хочешь! Да мы озолотимся!
История Карпа была мне хорошо известна, кисть ему оторвало тем же взрывом, что убил Лену, жену Виталика. Взрывоопасные предметы, особенно полежавшие в земле, требуют к себе особого отношения и ошибок не прощают.
- Какого года фото? – спросил я недоверчиво.
- Майское.
Друг перелистнул на следующую. Там Карп укладывал пробитую осколком халхинголку к заваленной еловыми ветками могиле. На заднем фоне виднелась трибуна и часть плаката. «Вахта памяти», было написано там. И год. Этот.
- Так что? – спросил Виталик. – Едешь?
Я молча смотрел на него. Вся эта мистика выглядела по меньшей мере интересно, если б не одно «но». Даже теперь Виталя не рассказал о самом главном. Ехать я не хочу не потому, что их с отцом байка похожа на сказку. Дело в другом. Чтобы не тянуть резину, я выложил:
- Поеду, если обещаешь не трогать старуху.
Виталик замер, словно его ударили.
- Ну, Борисыч… - выдохнул он длинно и сжал кулаки.
История, которую мне рассказал отец, была короткой. Говорить Анатолий Борисович мог с трудом, иногда слова тянул по минуте, но после вчерашнего разговора с Виталиком, старался изо всех сил, чтоб я ту историю услышал и понял.
Так вот. Где-то в местных лесах появилась старуха. Жить стала на зимовье возле болота, причём никто и не знал, что в том месте есть охотничий домик. Через какое-то время начала лечить местных. Да так, что все болезни уходили. Давала пить воду из большой склянки. Держала её в святом углу, под образами, где покойникам водку ставят. Лечила не всех, кого-то прогоняла. Вот эту воду мой отец с Виталькой и решили умыкнуть, но неудачно. И теперь друг детства хочет бабку грохнуть, чтоб под ногами не путалась. А я ему в этом помогать буду. Он так думает.
«Мы приходим в этот мир, чтобы появился кто-то ещё, а не для того, чтобы исчез», - сказала когда-то мама. Правильно сказала. Виталя всю жизнь разбогатеть мечтает, чего только не попробовал для этого. Конечно, ради цели можно многое сделать, но не всё же! Есть и запреты. Для меня, по крайней мере.
- Бабка сильная, - тихо сказал Виталик. – Я вообще сомневаюсь, что она человек. Но на любую силу найдётся другая. Надумает на дороге у меня встать – грохну.
Он постоял над столом, опершись на него руками. Жёлтый свет неясно освещал лицо друга. Он неподвижно смотрел в одну точку. Наконец, тряхнул головой и выдвинул ящик. Достал что-то напоминающее наконечник стрелы. Тусклая шероховатая поверхность словно впитывала в себя свет, не давая ни единого блика.
- Я месяц провёл рядом с зимовьем, - Виталька протянул мне наконечник. – Смотри. Осторожнее только, не порежься.
Я порезался. Даже толком не дотронувшись до острия. Блестящая капля крови появилась на пальце.
- Смотри, - Виталик забрал у меня наконечник, подошёл к окну и несколько раз царапнул стекло. Остались глубокие линии. Потом друг достал из стола стеклорез.
- Алмазный. Старый, советский ещё, без обмана, - пояснил он и начал осторожно водить остриём наконечника по впаянному в стеклорез алмазу. Сначала я не понял, что он делает, а потом увидел едва заметные крошки на столе, блеснувшие в свете настольной лампы.
- Эта штука срезает с алмаза стружку, - сказал Виталя и уставился на меня.
Я был поражён:
- Ты меня напугать что ли решил?
Он ухмыльнулся:
- Наоборот, заинтересовать.
- И ты хочешь угрохать обладателя такой вещи? Не боишься?
- Я хочу её воду. Только и всего. Пусть отдаст мне её, тогда останется цела.
- А не получится, что это она тебя грохнет? Я лично никогда не слышал о чём-то, чем можно скоблить алмаз.
- Да перестань! – отмахнулся друг. – Луки-стрелы, каменный век! Я всё продумал. Шансы в мою пользу.
- Ну-ну, - я покачал головой.
Друг провёл плечом по щеке и глянул на меня.
- Скажи, сколько стоит операция? – спросил он.
От услышанной суммы присвистнул:
- Ты собираешься эти деньги в перерывах между лекциями заработать? Или мамка твоя из бухгалтера доросла до директора завода?
Я прищурился, глядя на него зло.
- А сколько операцию ждать? – спросил он.
- Первую полгода почти. Может быстрее.
- Борисыч сказал, вы клинику нашли?
- Да, - кивнул я. - Клиника профессора Молчанова. Хороший доктор, говорят. Всех на ноги поднимает. Нам пообещал, хотя и не очень уверенно.
- А в государственных больничках что отвечают?
Я отмахнулся:
- В Москву надо. Тут только руками развели.
- А с живой водой, - поставил точку Виталя, глядя мне в глаза, - твой отец будет на ногах сразу, как вернёмся. Вспомни руку Карпа.
Он хлопнул меня по плечу:
- Ты иди. Я не тороплю. Завтра скажешь, что решил.
Ночью не спалось. Думал. Последние слова друга не давали покоя. К Молчанову мама ездила без меня, я сдавал экзамен в институте. Осмотрев отца, профессор назвал случай странным, но пообещал, что сделает всё возможное. Могут быть осложнения, но это станет ясно во время лечения и реабилитации. Другими словами, машину вашу мы ремонтировать возьмёмся, но поедет она или нет, пока неизвестно. А вы напрягайтесь, копите деньги. И верьте. Верьте в хорошее. Ну, а там уж как пойдёт.
Гадство!
Я накручивал себя всю ночь и решил, что плевать мне на какую-то бабку, если дело коснулось отца. В конце концов, я эту старуху не видел ни разу. Может, она к нашему приезду сама помрёт. Старая ведь.
К утру я был готов на что угодно. В мыслях.
Виталику понравились мои выводы.
- Думаешь, мне самому охота? – спросил он. – Я у зимовья месяц на брюхе проползал. Знаю её распорядок, по ней часы сверять можно. По расписанию живёт старушка. Если повезёт, она нас даже не увидит. Честно говоря, я на это очень надеюсь. Потому тебя и позвал. Ты ведь мастер скоростной езды по лесу.
- Чего ж ты сам воду не забрал, если возможность была? – спросил я.
- Пешком не ушёл бы, - мне показалось, Виталик даже побледнел, вспомнив о чём-то.
Собрались быстро. Я переобул уазик в зубастую тридцать шестую резину. Снял экспедиционный багажник, чтоб вес машины уменьшить. Пару часов добирались до места. Не торопились. Солнце уже коснулось вершин строевых елей, когда подъехали к железной дороге. Дальше болота, топь, комары со слепнями.
Виталя предложил купить в деревне у станции чего-нибудь перекусить. Заодно пообещал показать мне Карпа, чтобы я окончательно уверился в силе бабкиной воды.
- Я один пойду, - сказал он. – Если Карп дома, вернусь за тобой. Когда бабка тут появилась, местные к приезжим насторожённо относятся. Берегут её. Если узнают, что мы к ней, могут и поколотить. Для Карпа наша легенда такая: едем копать блиндаж, что пару лет назад присмотрели. Понял?
Я кивнул.
Виталика не было долго. От скуки я наблюдал за жизнью деревни. Домов насчитал не больше двадцати. Тёмные, бревенчатые, вросшие в землю, они подкатывались к самым рельсам. Крыша железнодорожной станции поросла тоненькими берёзками. Щербатые стены краснели кирпичом из-под штукатурки. Пахло гудроном и тиной из соседнего пруда.
Пробежала собака с маленьким щенком. Бродяга в безразмерном пальто копался в мусорном баке. Интересно, что он там ищет в таком-то захолустье? Щенок попробовал залезть на низенькую платформу, но у него не получилось. Собака перепрыгивала туда и обратно, показывая, как надо, но щенок никак не мог справиться с высотой. Бродяга оторвался от своего дела, подошёл и подсадил малыша. Тот потянулся и начал вылизывать грязную щёку.
Для щенка этот человек сильный. Таких любят.
Я увидел лицо бродяги. Совсем старик. Седой и морщинистый, с набухшими мешками под глазами.
Появился Виталя с пакетом в руке. Прикрикнул на бродягу, чтоб не мешался. Тот вжал голову в плечи и отошёл. Виталик сильный. Таких боятся.
Я вздохнул. Иногда бывает сила, от которой не знаешь чего ждать. Не к такой ли мы едем?
- Карп дома, - сказал Виталя, подходя. - С собой его не зовём. Посидим немного, я молока купил.
Дом у Карпа оказался похожим на остальные. Приземистый, поросший мхом на нижних венцах, с крыльцом покрытым дырявым шифером. Из-за забора пробивалась крапива в человеческий рост и фиолетовые пятна люпинов. На одном из заборных столбов белел обветренный козлиный череп с надетой на рог дырявой немецкой каской. Тёмные глазницы неподвижно пялились на нас.
Начал накрапывать дождик. Виталя отодвинул калитку и провёл меня во двор. Чтобы войти в дом, пришлось согнуться, настолько низкой оказалась притолока.
Внутри горел свет. Это оказалось нелишним, крохотных окошек едва хватало, чтобы осветить половину комнаты.
- Копать, значится, едете? – спросил Карп, пожимая мне руку.
Левую он держал за спиной, но когда повернулся, я увидел, что кисть на месте. Холодок пробежал у меня по спине.
Разговор не клеился. Когда мы с Виталей засобирались, Карп вдруг сказал:
- К Марфе не ходите. Нельзя. Весной её ограбить хотели, два раза, теперь никого не принимает.
- К кому? – не понял я и почувствовал в боку тычок от Витали.
- Нам к старухе не надо, - сказал он. – Блиндаж копать едем. Помнишь, городок нашли пару лет назад? Один блин там точно некопаный.
Карп облизнул губы, посмотрел пристально мне в лицо и повторил:
- К Марфе не ходите. Плохо кончится.
- Слушай, - спросил я Виталика уже в машине. – А местные-то и правда за неё заступаются.
- Ещё бы. Такое богатство.
Я посмотрел на него, словно увидел впервые. Не думаю, что местные о богатстве пекутся. Хотя, с другой стороны, не пускают-то они чужих, то есть водой пользоваться хотят в одиночку… Может и прав друг детства.
Дорога стала хуже.
- Тут помедленнее, - сказал Виталик. – Сейчас будет лужа большая. Надо разведать.
Чтобы проехать дальше, пришлось раскручивать лебёдку.
Когда выбрались, друг спросил:
- Назад сумеем здесь проскочить без остановки?
- Что ты так об обратной дороге печёшься? – спросил я.
Он улыбнулся:
- Потому что доехать до бабки это полдела. Главное – суметь потом быстро из леса выбраться.
Друг собирался влезть в машину, но я остановил:
- Так, стоп. Рассказывай, чего ещё я не знаю?
Он уселся в кресло боком, поставив ноги на трубу силового порога. Какое-то время молчал.
- Понимаешь, какое дело, - сказал он, наконец. – Обратная дорога у нас с тобой будет опасной.
Вход
FAQ
Поиск
Пользователи
