Гостиница и в самом деле выглядела неказисто. Будь у нас деньги, я ни за что не остановился здесь. Но это пристанище - лучшее, что можно найти за такую плату.
- Да-а… - протянула Танька. - И здесь мы будем жить целую неделю?
- Ага, - кивнул я. - Здесь и будем. А ты, что ожидала? Президентский люкс с джакузи?
- Скопидом ты, Стёпка. Просто жмот… - веснушчатый нос Тани презрительно сморщился.
- Ну… - снова согласился я. Пусть Татьяна думает всё, что хочет, сейчас не до неё.
Неподъёмная дверь с пугающим скрипом повернулась на петлях. Я галантно пропустил даму вперёд, с трудом придерживая створку. Танька проскользнула в полутёмный вестибюль. Дверь позади нас грохнула с такой силой, что зазвенели стёкла, однако нахохлившаяся администраторша за стойкой даже не шелохнулась. Её целиком поглотило важное дело - она полировала ноготки.
Я направился прямо к ней, доставая документы и бумажник. Нас должны ждать, номер мы забронировали заранее. Администраторша никак не отреагировала на моё приближение. Пилочка для ногтей, которую она держала в руке, все также совершала только ей понятные порхающие движения, а я стоял перед стойкой.
- Кхм! - произнёс я.
Без результата. Пилочка ни на секунду не прекратила замысловатого танца.
- Кхм! - повторил я.
Снова никакой реакции.
- Кхм!!! - я уже терял терпение.
Пилочка наконец замедлила причудливое порханье, повременила секунду и скрылась в пластиковом футляре.
- Слушаю вас, - нараспев произнесла администраторша. Голос у неё оказался мерзкий, больше похожий на визг механической лебёдки.
- Степан Круглов, - отрекомендовался я. - Мы заказывали здесь номер, через Интернет. Проверьте, пожалуйста.
- Через Интернет? - подозрительно молвила «лебёдка».
- Через Интернет, - согласился я. - Через Всемирную сеть. Слышали про такую?
- Шутит ещё… - проскрипела она, наклоняясь куда-то под стол и включая комп. Во дела! Оказывается, она даже компьютера не включала. Экран осветился призрачным сияньем, передо мной всплыла надпись: «Отель «Артхауз» приветствует Вас!». Ага, эта мымра нас уже поприветствовала. Просто утопила в радушии.
- Вы заказывали номер из двух комнат? - раздался скрип из-за стойки.
- Да, - кивнул я.
- Нет у нас таких свободных номеров в наличии.
- То есть, как нет? - я начал медленно закипать. - И куда они подевались? Вчера я заказывал - были номера.
- Я вчера не дежурила, у моей сменщицы можете спросить. Завтра… - «лебёдка» с тоской посмотрела на футляр с пилочкой.
- Интересные у вас порядки. И где прикажете нам жить? - холодно произнёс я. Есть у меня такая странная особенность: когда я злюсь, то с виду становлюсь всё спокойнее и спокойнее. А потом взрываюсь.
- Могу поселить вас в трёхкомнатном номере. Желаете?
- Нет! Не желаю. - отчеканил я. - Мы заказывали двухкомнатный номер, извольте нам предоставить его, а не тот, который дороже.
Тут я вдруг почувствовал, что Татьяна осторожно оттирает меня в сторонку. Видно, она решила сама договориться с «лебёдкой». Ладно, попытка - не пытка.
Я отошел к окну, почти не прислушиваясь к тихому разговору за спиной. На улице шёл дождь. Крупные капли отвесно падали с крыши и звонко цокая, разбивались о жестяной откос подоконника. Наконец Татьяна бросила мне:
- Пошли!
Лифт, как и следовало ожидать, не работал.
- Понять не могу, Степан, какая муха тебя укусила? - продолжала она, поднимаясь наверх. - То был мужик как мужик, нормальный. А тут вдруг как подменили тебя - злишься на ерунду, над каждой копейкой трясёшься. Что с тобой?
- Много будешь знать - скоро состаришься, - ответствовал я. - И пропадут твои молодые годы…
* * *
Трейлер с Арни мы оставили на стоянке близ гостиницы. Завтра мы перегоним его к месту боя. Танька всегда предпочитала самостоятельно протестировать системы бойца перед сражением, я был согласен с ней. Самодиагностика - штука хорошая, но некоторые вещи может проверить только человек. Как программист и электронщик, создавший компьютерную «начинку» Арни, я прекрасно понимал это. Танька - механик от Бога и, как не удивительно для женщины, может наладить любой механизм от зажигалки до шагающего экскаватора.
Автобоец «Армагеддон», сокращённо и ласкательно Арни - наш кормилец. Мы колесим по стране круглый год, участвуем в чемпионатах по бойцовому спорту. Наша работа - громить других автобойцов, а завтра особенный день - финал чемпионата. Мы немного задержались в дороге, поэтому надо торопиться - у нас сутки, чтобы наладить Арни. Я тоже не терял времени, помогал Татьяне, чем мог.
- Стёп, - утирая пот со лба, произнесла Татьяна. - Ты смотрел, кто там наши соперники?
- Да, утром проверил сайт - появилась таблица. По жребию наши противники: «Чапай», «Кувалда» и «Крашер».
- «Крашер»? Что-то знакомое… Напомни, а?
Татьяна раскраснелась, нос вымазан темным, а в руке - гаечный ключ. Гад я, всё-таки… Девушку эксплуатирую. Ничего, если финал выгорит, мы с ней неплохо заработаем. Деньги сейчас очень нужны.
- Это новая машина Нокса. Помнишь Нокса?
- Помню как нам задал перцу его «Аякс», - ухмыльнулась Таня. - Но Арни всё-таки свалил его.
- Газетчики треплются про то, что он приготовил соперникам какой-то сюрприз. Никто не знает какой.
- Брешут небось, с них станется, - скептически молвил мой механик.
Татьяна по пояс скрылась в разверстых внутренностях «Армагеддона», только попка её, обтянутая синим комбинезоном, выделялась на фоне серого корпуса. Таня - привлекательная девушка и будь я лет на пятнадцать моложе, то… Стоп! Не стоит об этом. С Татьяной мы просто друзья, хоть и живём в одном номере.
- «Чапай» меня мало тревожит. Вряд ли Забродин сочинил что-то новое. Он ретроград, никогда не откажется от найденных решений.
Татьяна, копаясь внутри автобойца, продолжала беседу, а я, сидя перед контрольным дисплеем, проверял двигательные функции машины.
«Сервомоторы правой ступни - ОК!
Нейронная система - ОК!
Икроножные моторы правой ноги - ОК!
Нейронная система - ОК!
Основные моторы разгибателя правой ноги - ОК!
Нейронная система - ОК!
Вспомогательные моторы разгибателя правой ноги - ОК!»
- А что там с «Кувалдой»? Мягков может устроить сюрприз. Помнишь подсекатель? - Татьяна выглянула наружу. Ей приятно было вспомнить тот случай.
- Помню, конечно, - засмеялся я. - Ну так мы тоже ребята - не промах.
Тогда только изобретение Таньки - вспомогательные моторы - спасло нас. Я, помнится, еле успел закончить систему управления, даже протестировать толком не смог, времени оставалось впритык. И тут, надо же - новая приспособа Мягкова. Его «Чингиз-хан» оказался оснащен системой, подсекающей ноги автобойцов. Она валила их на землю и добивала тяжёлым молотом. Всякий, кто попал под эту молотилку, оказался разбит вдребезги. А нас спасли вспомогательные моторы Татьяны и моя система управления. Арни так ловко подпрыгивал, уворачиваясь от подсекателя, что казалось, будто это не многотонная громадина, а резвящийся ребёнок. Вот только земля на стадионе тряслась…
Арни продолжал самодиагностику:
«Сервомоторы левой ступни - ОК!
Нейронная система - ОК!
Икроножные моторы левой ноги - ОК!
Нейронная система - ОК!
Основные моторы разгибателя левой ноги - ОК!
Нейронная система - ОК!
Вспомогательные моторы разгибателя левой ноги - ОШИБКА! ОШИБКА! ОШИБКА!»
- Таня, - поморщился я. - Опять левый вспомогательный дурит. Проверь…
- Сейчас.
Татьяна стала на колени. Завизжала отвёртка и под плитой бронепластика обнажился левый коленный сустав «Армагеддона». Танька подключила тестер.
- Ага, опять контакт ослаб. И чего он постоянно слабнет? Как сейчас? - поинтересовалась она.
«Вспомогательные моторы разгибателя левой ноги - ОК!» - тут же откликнулся Арни.
- Порядок, - подтвердил я.
- Ну, так что там с «Кувалдой»? - напомнила Танька. - Мягков - это серьёзно.
- Про «Кувалду» ничего не пишут. Вообще ничего. И даже предположений никаких. Сам удивляюсь.
- Странно… Название намекает на то, что оружием снова будет молот, но Мягков любит сюрпризы… Не нравится мне это, - вздохнув, заключила она.
* * *
Я обошёл стороной группу рабочих, собиравших трибуны для зрителей завтрашнего боя и вышел на край обрыва. Карьер выглядел так, будто в нём только пару недель назад добывали глину - сверху хорошо было видно изрезанное дно. Я всегда перед боем приходил на место предстоящего сражения с геосканером. Арни нужна точная информация о рельефе поверхности, а отсюда хорошо просматривалось почти всё поле битвы.
Геосканер мигал контрольным диодом, мерцанье позволяло понять, что идёт считывание данных. Когда оно прекратится, нужно менять угол обзора. Дно оврага имело сложный рельеф, здесь когда-то работали огромные карьерные экскаваторы и тяжёлые самосвалы. Даже сейчас виднелись их колеи. Кустарник, которым поросло дно карьера - это плохо. Автобойцам будет сложно маневрировать, кусты цепляются за конечности машин. И ещё - глинистые обрывы: надо обязательно осмотреть карьер с разных сторон.
Рельеф потребует максимум от искусственного интеллекта машины. Но, может статься, в этом ключ к победе. Искин «Армагеддона» - моя гордость, мало автобойцов с таким рейтингом ИИ. Я точно знал, что ни «Чапай», ни «Кувалда» таким похвастать не могли. Вот только «Крашер»… Нокс всегда оставался загадкой.
Я так увлёкся работой, поворачивая геосканер на углы, которые просил прибор, что не заметил, как сзади подошли. Лишь когда со склона посыпались камешки, сброшенные вниз, я обратил внимание на соседа.
Коротко стриженая круглая голова, похожая на орех, жесткая чёрная борода. Надо же, Забродин…
- Какими судьбами? - приветствовал я.
- Здравствуй, Степан. Такими же, как и ты. Изучаю поле битвы, - у Забродина была необычная манера выражаться короткими рублеными фразами.
- Неужто поставил на «Чапая» новые мозги?
- Я без сканера, как видишь. Нет времени на эти штучки. Не доверяю я им. Просто смотрю…
- «Автобойцовый спорт - локомотив роботехники», - усмехнувшись, процитировал я название статьи Забродина, которую тот тиснул прошлым летом. Статья получилась откровенно дилетантской, что для человека с опытом Забродина удивительно.
- Иронизируешь? Ну-ну… - нахмурился Забродин.
- Ладно, Миш, не серчай. Я ж шутя, - улыбнулся я, не сводя глаз с геосканера. Наконец огонёк перестал мерцать.
- Пойдём, - бросил я. - Мне нужно угол сменить.
- Иди. Я здесь постою, - Забродин явно обиделся.
Все в мире автобойцов знали недоверие Забродина к новым идеям. У него на плечах была золотая голова, она могла бы чудеса творить, если бы не это качество, убийственное для талантливого инженера.
Я пошёл по краю обрыва, глядя на светодиод. Он по-прежнему горел, не мигая, показывая, что нужно ещё больше увеличить угол съёмки. Ходьба по обрыву глиняного карьера - опасное занятие, особенно когда не смотришь под ноги. Я забыл об этом, шагнул на самый край, нога моя подвернулась, поехала по сырой глине и я загремел бы вниз, если бы сильная рука не поддержала меня.
- Что, Степан, решил изучить обрыв поближе? - спросил знакомый глуховатый голос.
- Вовка! - обрадовался я.
- А я смотрю, ты, не ты… А это, никак Забродин?
Вовка Мягков мой университетский приятель и старинный соперник, прищурившись, посмотрел на одинокую фигуру, стоящую над обрывом. Сквозь серую сетку дождя Забродин виделся, как в тумане.
- Он самый. Все здесь, только Нокса не хватает.
- А он вряд ли придёт. Нокс считает, что лазать по кустам ни к чему. У него даже геосканера нет, данные загружаются со спутника. Американцы любят такие штучки.
- А ты, что без сканера? - поинтересовался я. - Тоже со спутника данные будешь получать?
- Да нет, я уж снял всё. Хочешь дам переписать?
- Да ладно, я сам сниму… Коня, жену и геосканер я никому не доверю, - пошутил я.
- Интересный ландшафт, правда? Кустарники, крутые глинистые склоны, песок. А вон там - болото. Небольшое, конечно, но болото. С лягушками. Слышишь, орут?
Сквозь негромкий шелест дождя и вправду доносилось кваканье. Ничего, завтра мы пуганём это сонное царство.
- У тебя новая машина?
- «Кувалда», - кивнул Вовка.
- Я пытался найти сведения о ней. В Сети, нет ничего, - сообщил я.
- Там и не может быть сведений. Я не давал интервью.
- Небось опять сюрпризы приготовил?
- Не без того, - засмеялся Мягков. - А у вас есть?
- Найдётся, - в тон Вовке ответил я и тоже улыбнулся.
* * *
Букмекерская контора Губана располагалась на верхнем этаже старого двенадцатиэтажного дома. Когда-то такие строения составляли предмет зависти, мало кто мог жить в такой квартире. Это считалось «элитным» жильём. Сейчас золотые денёчки подобных зданий миновали, да и Губан не принадлежал к элите. Точнее, делал вид, что не принадлежит. Неизвестно, сколько денег имелось у Губана, но то, что он мог купить этот дом и все близлежащие, никто не сомневался. Может, он их и купил, кто знает? Губан - личность загадочная…
Главное, что живущего в таком доме сложно заподозрить в крупных заработках. Квартира в двенадцатиэтажной хибаре - не пентхауз в Майами. Органы, конечно, догадывались о промысле Губана, но пока не тревожили его. Я был наслышан о нём, но услугами ни разу не пользовался. Не любил я делать ставок. Просто сейчас случай пиковый: позарез нужны деньги.
Дверь лифта, угрожающе лязгнув, выпустила меня наружу. Тут же дорогу мне преградил плечистый здоровяк двухметрового роста. Куртка с левой стороны у него заметно оттопыривалась, и оглядев меня с ног до головы, он коротко спросил:
- Куда?
- К Губану, - ответил я.
- Он вас ждёт? - здоровяк держал полусогнутую правую руку у левой полы куртки, намекая, что дёргаться не стоит.
- Нет, я не предупредил. Скажите ему, что пришёл Круглов, хочет сделать ставку. Крупную ставку.
- Вы Круглов? - вытаращил глаза охранник. - Тот самый Степан Круглов?
- Ага, тот самый, - скромно сообщил я. - Что, не похож?
- Нет, похож… - здоровяк, похоже, смутился. - Я должен вас осмотреть.
- Валяй, - согласился я, поднимая руки. Здесь, похоже, избегали слова «обыскать».
Здоровяк профессиональными жестами металлодетектора проверил нет ли у меня оружия и кивнув на сумку, спросил:
- Здесь что?
- Деньги. Я же сказал, что пришёл делать ставку.
- Я должен осмотреть…
- Валяй, - повторил я.
Деньги есть деньги, чего на них смотреть? Скоро охранник, поднеся запястье ко рту, пробормотал:
- Здесь к боссу сам Круглов. Говорит, будет делать ставку. Крупную.
На том конце невидимой связи что-то буркнули. Здоровяк радушно распахнул передо мною видавшую виды железную дверь:
- Проходите.
Дверь глухо брякнула за спиной и я оказался в святая святых - букмекерской конторе Губана. Сюда не пускали кого попало, это я знал точно. Подобное доверие польстило мне, хотя глупо радоваться. Я пришёл сюда не самолюбие тешить, а по делу.
Раздалось механическое жужжание и в прихожую въехал худенький мощинистый тип в инвалидной коляске. Его старообразное сморщенное личико украшали огромные толстые губы. Я понял, что это и есть Губан.
- Здравствуйте, - улыбнулся букмекер. - Можете не представляться, я узнал вас. Я обязан знать своих кормильцев, тех, без кого мой бизнес не протянет и недели. Проходите, садитесь. Чай, кофе?
- Спасибо, не стоит.
- Чем могу быть полезен? - вежливо осведомился Губан.
- Хочу сделать ставку, - ответствовал я.
- Сумма?
Я назвал сумму. Всё, что у меня есть.
- Неплохо… - прокомментировал Губан. - На кого?
- На себя, конечно. На кого ж ещё?
- Ну, по-всякому случается, - туманно усмехнулся букмекер. - Деньги у вас с собой? Я не принимаю ставок в кредит.
- Я знаю. Деньги у меня с собой.
Процедура оформления ставки была мне знакома, хотя я ни разу не ставил. Просто я слышал столько историй из мира тотализатора… Я сам - лошадка, на которую ставят. Губан работал быстро, через десяток минут пересчитанные деньги упокоились в недрах железного ящика. Сейф, в отличие от обстановки дома, на мой дилетантский взгляд, выглядел солидно.
Я уже собрался уходить, когда Губан, пожевав огромным ртом, неожиданно спросил:
- Ваш прогноз на финал чемпионата? Кто победит?
- «Армагеддон», конечно, - я сказал то, что думал.
- Но Мягков, Нокс - серьёзные соперники. Почему вы так уверены, Степан?
- Потому, что другого выхода нет.
* * *
Утро следующего дня выдалось погожим, на голубом небе от вчерашних туч не осталось и следа. Солнце сияло как оно может сиять только после затяжного ненастья. На непросохшей изумрудной траве капли сияли, как тысячи алмазов.
Народу оказалось много, финал всегда привлекал массу фанатов, предпочитающих смотреть схватку не по ТВ, а вживую. Я занял место себе и Татьяне на втором ряду. Отсюда открывался хороший обзор почти на всё поле битвы. Лишь тот участок, что оставался непосредственно под трибунами, не просматривался. Там находилось болото, и я надеялся, что у Арни хватит ума не лезть туда.
Раскатисто крякнув, динамик объявил:
- Бойцы приглашаются на арену.
По обычаю, автобойцов выводят на арену механики. Меня всегда трогало это зрелище: огромная махина автобойца, а рядом с ней - хрупкая человеческая фигурка. Татьяна выглядела как никогда эффектно: синий комбинезон с иголочки, копна рыжих волос. С её невысоким ростом она едва доставала «Армагеддону» до колена. Мне хорошо было видно, как покорный Арни склонился над ней. Таня прошептала ему кодовую фразу - теперь искин бойца на максимуме. Настал момент, ради которого мы с Танькой пахали целый год.
«Чапай» - наш соперник - выглядел обычно. Мы уже встречались с ним в прошлом году. С виду Забродин не приготовил ничего нового. Всё такие же тяжелые «ноги» автобойца, а на верхних конечностях - высокоскоростные дисковые пилы. Именно за эту особенность Мишка и прозвал свою машину «Чапаем», хотя сходство дископилы с саблей было минимальным.
Механики торопливо покинули арену. Динамик гаркнул:
- Дамы и господа, битва «Армагеддона» и «Чапая»!
Дождавшись этой фразы, машины начали сближаться. Забродинский автобоец, приподняв дископилы, двинулся вперёд, солнце тускло отражалось на их бешено вращающейся поверхности. Арни начал боковое движение, я не сразу понял его манёвр. Наш боец сразу постарался захватить инициативу - справа от него, в том месте, куда он стремился, находилась мокрая после вчерашнего дождя глина. Её было не так много, метров сорок, но «Армагеддон» всё предусмотрел.
Он двигался подчёркнуто медленно, но я знал, что Арни способен на куда большее. «Чапай» спешил к нему, высоко подняв оружие.
Танька плюхнулась рядом со мной.
- Ну как? - запыхавшись, спросила она.
- Наш мальчик себя покажет, - успокоил я.
В этот момент машины сошлись. Левой конечностью Арни блокировал дископилу «Чапая», а правую не смог блокировать. Или не захотел… С визгом дископила врезалась в бок автобойца. Корпус Арни затрясся от вибрации, порождённой бешено вращающимся оружием. И вдруг пила остановилась. Публика удивлённо ахнула - такого не ждал никто, кроме нас. Вязкий бронепластик - наш первый сюрприз - не дал возможности взрезать корпус Арни. «Армагеддон» сделал два шага назад, увлекая «Чапая» на глину. Мокрая почва - серьёзное испытание для «мозгов» автобойца. Искусственный интеллект подвёл Забродина, ноги «Чапая» разъехались на скользкой глине. Застрявшая в боку Арни правая дископила с оглушительным звоном лопнула, публика взревела - «Чапай» оказался наполовину обезоружен.
Вовка Мягков, сидящий ниже меня, обернулся и восхищённо показал большой палец. Трюк и вправду был эффектным.
Теперь в атаку перешёл «Армагеддон». Точными движениями он покинул опасную, даже для него, глинистую почву. «Чапай», низко опустив искалеченную конечность, тоже выбирался на безопасную землю. Творение Забродина вынуждено было обороняться. Настал час поработать на публику, Арни это понял и начал играть.
Он кружил по арене, уходил от бессмысленных слабых атак «Чапая», совершал красивые прыжки и манёвры. Искин его блистал ярче солнца, а публика возбуждённо ревела. В такие моменты нужно знать, где остановиться и Арни точно вычислил момент, когда зрители начали уставать от избиения младенцев. Он понял, что пора ставить жирную точку.
Я опять не вник в манёвр, когда наш автобоец вдруг двинулся широкой дугой по окружности арены. Лишь проследив взглядом его предполагаемый путь, я догадался - «Армагеддон» стремился к болоту.
- Пойдём! - бросил я Татьяне. - Нам нужно спуститься ниже, иначе ничего не увидим.
- Ты о чём? - не поняла она, но поспешила за мной.
Перегнувшись через ограждение, мы увидели всё своими глазами. Арни как раз подходил к болоту, а «Чапай» спешил наперерез. Участок относительно ровной поверхности позволил ему набрать высокую скорость. Ноги автобойца гулко ухали по дну карьера. «Чапай» - быстрая машина, но это не состязания по бегу. Идея была понятна сразу: автобоец Забродина хотел сбросить Арни в болото. Но Арни тоже этого хотел!
В тот момент, когда противники должны были неминуемо столкнуться, Арни совершил немыслимое - он подпрыгнул вверх так высоко, как никогда не прыгал. Нет, не зря мы с Татьяной вбухали столько денег в новинку - бронепластик. Он весил на порядок меньше, чем стальная броня других машин.
Если «Чапай» и понял, что происходит, то сделать ничего не успел. Взметнув каскад брызг, он рухнул в болото. Земля загудела - Арни приземлился позади «Чапая». Неуклюже поворачиваясь, автобоец Забродина пытался выбраться из болота.
Публика не то, что ревела, она просто стонала. Этот бой ещё долго будут вспоминать! Арни возвышался над «Чапаем», как античный монумент. В тот миг, когда Мишкина машина ступила на сушу, он высоко поднял свои верхние конечности, увенчанные тяжёлыми шарами и резко опустил этот «замок» на слабо защищённую «головную» часть противника.
Грохот был похож на стон, так зазвенела броня «Чапая». Он зашатался, совершил два неверных шага назад и снова рухнул в болото. Публика взвыла, я вскинул глаза на табло.
«09, 08, 07…» - отсчитывались секунды. Похоже, схватка закончена?
«03, 02, 01…»
Голос из динамика, еле различимый сквозь рёв толпы, возвестил:
- Дамы и господа! Схватка завершена. Победил «Армагеддон».
* * *
- Папа? - радостно вскинула глаза Машка. Она похудела за последние полгода, но синие глаза её не потеряли яркости. Совсем, как у матери…
- Здравствуй, милая. Ну, как ты поживаешь? - первые фразы беседы с дочерью с недавних пор мне давались с трудом. Зато у Машки они, похоже, проблем не вызывали.
- Ты уже закончил работу? Когда ты заберёшь меня? - у неё всегда один вопрос. Главный вопрос.
- Уже скоро… Осталось совсем немного. Вот отыграю чемпионат и приеду. Как ты себя ведёшь? Не балуешься?
- Нет, я хорошая, - в этом вопросе у Машки сомнений тоже никогда не было. - Папа, Колька Бухвостов дерётся!
- Дерётся? А зачем он дерется?
- Не знаю… - Машка пожала плечами. - Просто так. Он всё время дерётся!
- Просто так? Гм… А ты тут совершенно не при чём? - усомнился я. Колька Бухвостов часто фигурировал в её рассказах. Чаще всего, как товарищ по играм.
- Нет! Я просто сказала, что он дурак! - синие глаза смотрели на меня с подкупающей невинностью.
- Ну вот, а ты говоришь - просто так… Нехорошо так говорить…
- А зачем он сказал, что ты меня не заберёшь? Он дурак! - васильковые глаза налились слезами, губы задрожали.
Боже, где мне найти силы выдержать это? Я набрал воздуха в грудь:
- Маша! Я никогда, слышишь, никогда не брошу тебя. Ты мне веришь?
- Мама тоже так говорила… - пара слезинок скатилась из уголков глаз. Скоро оттуда хлынет поток. Надо что-то делать!
- Врач сегодня приходил? Ты его слушаешься? - способ перевода стрелок был тупой, но другого в голову не пришло.
- Я - хорошая! - сообщила Машка, вытирая глаза. Это означало: «Врач сегодня приходил, я выполняю все его требования».
- Это хорошо. Если ты будешь слушаться врача, то скоро мы поедем к тёплому синему морю. Вдвоём, только ты и я!
- Папа! - похоже Машка отвлеклась и задумалась о чём-то важном. - Папа, а давай возьмём с собой Таню? Можно?
- Ну, если Таня будет не против, мы её позовём с собой.
- Хорошо, - согласилась Машка. С Татьяной они жили душа в душу.
- Маша, завтра я тебе снова позвоню. Будь хорошей девочкой и не слушай Кольку Бухвостова. Он и вправду дурак… - молвив эту непедагогичную фразу я повесил трубку.
Ещё один звонок.
- Рита?
Девушка на экранчике вскинула лицо.
- Доктор Каплан у себя?
- Да, соединяю, - секретарша доктора Каплана всегда была точна, деловита, сдержанна. Как сам доктор Каплан…
- Здравствуйте, господин Круглов, - приветствовал меня Каплан. Последние месяцы я часто звоню ему…
- Здравствуйте… Как наши дела?
- Ничего утешительного сообщить не могу, - развёл руками доктор Каплан. - Процесс ускорился, времени остаётся катастрофически мало. Ещё пара недель и операция потеряет смысл.
- Деньги будут, господин Каплан. Деньги будут… - заверил я. - Маша выполняет ваши рекомендации?
- Да, конечно. Она послушная девочка. С ней нет практически никаких хлопот. Господин Круглов… - доктор Каплан замялся.
- Что?.. - тревожно спросил я. - Что-то случилось?
- А? Нет, пока ничего… Я просто хотел, чтобы вы верно меня поняли… - доктор был явно смущён. - Главное - не операция, если у вас не будет денег, я сделаю её бесплатно! В конце концов, жизнь ребёнка… Главное - послеоперационный период: уход, медикаментозная и аппаратная терапия… За это надо платить и это не в моей власти…
- Я всё понимаю, доктор. Деньги будут…
Я положил трубку и задумался. Не представляю, сколько я просидел над видеофоном, когда неясный шорох привлёк моё внимание. Я обернулся - Татьяна.
- Для этого тебе нужны деньги? - медленно спросила она.
Я кивнул. Для чего ж ещё?
- Почему ты не сказал мне? - в голосе Татьяны сквозила обида.
- А у тебя есть деньги? - усмехнулся я.
- Нет, но вместе мы что-нибудь да придумали бы…
- Нужно слишком много денег… Я вчера был у Губана, сделал ставку на выигрыш. Поставил всё, что у меня было… Если мы выиграем, деньги на операцию будут.
- Значит, Арни должен выиграть чемпионат, - всё также медленно произнесла Таня.
* * *
Утро дня второй схватки выдалось хмурым. Серое мрачное небо висело над карьером так низко, что казалось, подпрыгни повыше и можно оторвать кусок. Всё соответствовало прогнозу: кратковременные дожди, грозы.
Наверное, это хорошо… На сырой почве искин Арни хорошо покажет себя. Вот только знать бы, какой сюрприз приготовил Мягков. Публика собиралась на трибунах, сегодня народу должно быть больше - схватки нашей машины и машины Мягкова всегда были зрелищными.
Наконец динамик объявил:
- Бойцы приглашаются на арену.
Татьяна бойко прошла по траве карьера, и привычно поднявшись на цыпочки, шепнула в микрофон автобойца кодовую фразу:
- Мой дядя самых честных правил…
Всё, теперь искин Арни на максимуме и будет находится в этом состоянии до тех пор, пока я или Танька не повторим эту фразу. Сама фраза не имела смысла, она могла быть любой, нужно только, чтобы она не встречалась в обиходной речи. Вряд ли кому-то на стадионе приспичит цитировать «Евгения Онегина»…
Динамик проорал:
- Дамы и господа, бой «Армагеддона» и «Кувалды»!
Автобойцы закружили по песчаному пятачку. У «Кувалды» хватало ума не лезть в бой первой и хватало ума не уходить с относительно ровной поверхности. Арни пока тоже не спешил в бой, изучал соперника. Наш автобоец был явно подвижнее «Кувалды», это сразу бросалось в глаза.
Я внимательно разглядывал машину Мягкова, но не видел в ней ничего особенного. Тот же молот, скорее даже не молот, а колун, пробивающий броню противника. Два подсекателя справа и слева… Всё это было давно знакомо. В чём же сюрприз?
Вдруг над карьером раздался оглушительный удар грома и хлынул проливной дождь. Казалось, непогода, с самого утра копившаяся над городом, решила враз покончить с томительным ожиданием. В струях дождя стали с трудом различимы фигуры автобойцов, я мог вымокнуть до нитки, если бы Таня не открыла пакет и не достала оттуда два одноразовых дождевика. Предусмотрительно… А я ведь слышал прогноз вместе с ней, но ни не подумал, что можно промокнуть…
Арни перешёл в атаку. Самое время - публика, одевшись разноцветными зонтиками и дождевиками, уже начинала скучать. Он спрыгнул с песчаной возвышенности и торопливо двинулся вдоль бугра. Я понял его мысль: он скрылся из глаз «Кувалды» и хотел застать врага врасплох. Вовкина машина явно забеспокоилась, её смутило внезапное исчезновение противника. Она медленно подошла к краю песчаного бугра, не желая ступать по скользкой глине, и внимательно осмотрелась.
В этот момент Арни появился с тыла, он двигался медленно и расчётливо, как опытный хищник. Ещё пара шагов и он нанесёт удар, «Кувалда» просто не успеет повернуться. Но не тут-то было! «Кувалда» не стала оборачиваться на своих неуклюжих конечностях. Её цилиндрический корпус быстро повернулся, как башня танка и в тот же миг ударил подсекатель.
К счастью, Арни уже был знаком с этим оружием, он поджал левую ногу и подсекатель бесполезно просвистел под ней. Публика взорвалась криком, никто из присутствующих, в том числе и я, не ожидал от «Кувалды» такой прыти.
Теперь в атаку перешла «Кувалда». Её подсекатели попеременно ударяли то справа, то слева. Арни успешно уклонялся, но я понимал тактику машины Мягкова - она хотела загнать «Армагеддон» на мокрый склон, а там, рано или поздно, искин Арни даст сбой. Даже человек может упасть на мокрой глине, чего уж требовать от искусственного интеллекта?
Арни медленно отступал… Глинистый склон приближался, ещё пара шагов и наш автобоец окажется в невыгодных условиях. И тогда Арни сделал то, что никто не ожидал. Даже я, создатель «Армагеддона», не предполагал такой комбинации. Вместо того, чтобы продолжать отступление, уворачиваясь от подсекателя, Арни сам полез на склон. Вовкина «Кувалда» остановилась в нерешительности…
Арни, взобравшись на вершину, осматривался, решая, что же делать дальше. «Кувалда», подождав пару секунд, сделала пару робких шагов по склону холма. Машина Мягкова уже, видимо, считала исход боя решённым, поэтому не хотела отпускать добычу. Медленно она полезла наверх, Арни терпеливо ждал её.
Неторопливо завывая моторами, «Кувалда» ползла по склону, но в тот миг, когда до заветной верхушки её отделяла пара шагов, Арни прыгнул. Публика восторженно взревела - пируэты Арни всегда вызывали бурную реакцию.
«Армагеддон» приземлился позади «Кувалды». Машина Мягкова поняла, что произошло, но повернуть корпус на склоне не рискнула - велика опасность падения. Арни тоже слегка покачнулся при посадке, но удержался. «Кувалда» приняла единственно верное решение в подобной ситуации - она поспешила к вершине холма. Моторы бешено взвыли, «Кувалда» торопилась, но её скорость заметно уступала скорости Арни. Скоро стало ясно, что ей просто не успеть, слабая спина «Кувалды» находилась под неотвратимым ударом нашего автобойца.
И вот, когда до победы оставался один шаг, произошло непоправимое. Арни сделал шаг, но предательский кустарник, которым порос склон холма, запутался у него в ногах. Автобоец рухнул навзничь и покатился вниз.
Публика, против ожидания, не заорала от восторга. Наоборот, она застонала: так близок был триумф и так горько оказалось падение.
«Кувалда» смотрела с вершины холма на распростёртое тело Арни. Автобоец попытался встать, но бурлящие ручьи, несущиеся со склонов, до предела насытили почву влагой. Скользкая земля разъезжалась у Арни под ногами и он снова падал. «Кувалда» поняла, что к чему и поспешила к поверженному сопернику.
Когда Арни, кажется, нащупал сухое место и сумел стать на одно колено, было поздно. «Кувалда» уже занесла над ним свой безжалостный молот. В косых струях дождя было видно, как ударили брызги в том месте, куда врезалось оружие «Кувалды». Заляпанный грязью бронепластик треснул, а следующий удар обездвижил Арни. Он сложил руки перед собой, как будто умоляя «Кувалду» быть милосерднее. Но жестокая машина ещё раз вознесла свой молот над беспомощным автобойцом. И случилось невероятное - оба «кулака» Арни - два огромных железных шара - вдруг с визгом сорвались с направляющих и врезались в «голову» «Кувалды». От такого могучего апперкота «Кувалда» покачнулась, «голова» её сорвалась с направляющих и как футбольный мяч покатилась по откосу.
Сработал наш второй сюрприз - пороховые заряды в «кулаках». Публика ревела от восторга, она визжала, орала, топала и улюлюкала. Ещё бы, ведь по правилам победителем считался тот, кто нанёс последний удар!
Только я и Татьяна понимали, что означал последний удар Арни. «Армагеддон» лишился бортового компьютера.
* * *
Мы познакомились с Жаном Вуазье, когда я учился на последнем курсе. Он к тому времени был уже дипломированным специалистом, прибывшим в Россию по приглашению известной фирмы, работал над системами «человек-компьютер». Это было близко к теме моей дипломной, на этом мы и сошлись. Не сразу между нами возникли близкие отношения - Жан оказался человеком не склонным к бурным проявлениям чувств. Все внутренние переживания он предпочитал не выпускать наружу, никто не мог догадаться, что за Везувий там клокотал.
Француза заинтересовали мои идеи, он дополнил их своими разработками, итогом явился правительственный грант, который мы получили для совместной работы. Мало-помалу наши отношения перешагнули уровень приятельских и я мог называть Жана другом. У него же, кроме меня, друзей просто не было, но даже я не знал всех подробностей той истории.
Оглядываясь назад, я мог восстановить некоторые детали постфактум, уже потом. Вкратце же всё было так. Жан познакомился с этой девушкой давно, ещё на первом курсе. Один приятель предложил ему поучить знакомую компьютерной грамотности. Студенты во все времена жили не жирно, Вуазье согласился, но отношения Жана и девушки вскоре вышли за рамки «учитель-ученица». Я точно знаю, что вскоре Жан перестал брать с неё деньги за обучение, но встречаться они не перестали.
Отношения между Жаном и этой девушкой продолжались долго. Я никогда не видел её - Вуазье предпочёл не знакомить нас, но я много раз слышал её свежий голос в телефонной трубке, когда она звонила Жану.
Шло время, наша совместная работа продвигалась. Мы работали над практическим воплощением нейро-компьютерного интерфейса. Жан взял на себя все эксперименты, связанные с непосредственным контактом с машиной, а на мою долю приходились все электронные заморочки. Наш интерфейс уже был способен выполнять очень сложные действия, но, сказать по правде, мы и сами ещё не знали его истинных возможностей. Только догадывались, что они весьма широки…
Я тогда уехал в командировку, ненадолго, на несколько дней. Какие-то проблемы случились у поставщика, странно, сейчас я даже не помню какие. Когда же я вернулся с нужным прибором, меня поразили вестью о том, что Жан погиб. Покончил жизнь самоубийством, бросился с шестнадцатого этажа университетского общежития.
Следствие уже было практически закончено, оставались какие-то формальности. Никаких сомнений у следователя не возникло - типичное самоубийство. Дело в том, что накануне выпал снег и на крыше дома остались следы. Следы одного Жана, больше ничьи… Говорят, что он как шёл по крыше, так и не остановился на ни на секунду перед последним шагом. Ступил в пустоту, как на дорогу…
Странным оказалось то, что он не оставил никакой записки. Это было необычно, но в остальном - всё как в учебниках криминалистики. Следователь допросил меня, не услышал ничего интересного и вскоре закрыл дело.
Несколько дней после похорон я не заходил в лабораторию, но жизнь двигалась, необходимо было продолжать эксперименты. Я вернулся к работе.
Разбирая файлы на компьютере Жана, я натолкнулся на текстовый файл, озаглавленный «Степану.txt». Это оказалась предсмертная записка Жана.
Первая часть её была написана в странном сумбурном стиле, не свойственном моему другу и, хотя я прочитал записку несколько раз, я не смог понять мотивов самоубийства. Ясно было только, что причины ухода из жизни оказались связаны с той девушкой. Может, между ними призошла ссора, а может полный разрыв. Возможно, у неё появился новый приятель, и всё дело в ревности… Не знаю, записка не пролила ни капли света на эту странную историю. Но вторая часть записки была более осмысленной.
В ней Жан излагал свои ощущения от работы с нейро-компьютерным интерфейсом, делился наблюдениями, мечтал о способах его применения и предупреждал, что работа с прибором может быть опасна. Сейчас я понимаю, что среди причин самоубийства Жана можно назвать и нервное истощение, вызванное усиленной работой с НКИ.
Когда мне пришла в голову эта мысль, то я поначалу отбросил её, но потом вспомнил собственные ощущения и понял, что это вполне вероятная причина. Чем больше я думал над ней, тем меньше мне хотелось работать с интерфейсом. В конце концов я отказался от этой темы, занялся роботехникой, но сам НКИ - наше с Жаном детище - пожалел и возил с собой в трейлере, не показывая никому.
Когда я закончил рассказ, Татьяна молчала несколько минут, а потом спросила:
- Ты хочешь установить нейро-компьютерный интерфейс на Арни?
- У нас всего сутки… Времени на установку и обучение нового компьютера нет. Завтра бой с «Крашером». Кто знает, что придумал Нокс?
- Но… - начала Таня.
- Нет времени, - повторил я.
- Использование НКИ - запрещённый приём. Если судейская колегия узнает, нас дисквалифицируют.
- Но нам… Мне нужны деньги и других вариантов нет. Надо рискнуть.
- Какого размера интерфейс? Мне надо прикинуть способы его установки и каким образом передавать команды Арни.
Боже, что за девушка! Ни грамма сомнения. Пару вопросов - решение принято, надо выполнять.
- Пойдём, я покажу.
* * *
Ночь мы провели в трейлере. Танька настраивала систему передачи команд от НКИ к механизмам. Я был занят не менее важным делом - обучал систему реакциям на свои мысли. Ещё от Жана я знал об этой проблеме: система должна уметь отличать мысль о движении от желания двигаться. Я мог просто подумать: «а не пойти ли мне налево?» и НКИ должен уметь отличить это от мысленного приказа идти влево. Это оказалось не просто, но ближе к полуночи наметился прогресс, а на рассвете я уже испытывал конечности Арни через передатчик, собранный Татьяной.
Утро застало нас в трудах, мы едва-едва успевали к выходу на арену. Оставалась масса нетестированных узлов, действий и я, собственно, даже не знал, как поведёт себя Арни в реальном движении - из трейлера мы не выходили.
Но когда Таня произнесла: «Пора…», я встал и сделал несколько шагов. Механизмы работали без сбоев. Невысокая ладная фигурка Татьяны возвышалась у моего колена. Я почувствовал полное слияние с машиной, я был ей, мне не нужно было управлять, я сам - автобоец «Армагеддон».
Я поднял голову - сегодня погода опять переменилась. Лично мне было наплевать, я сидел в трейлере со шлемом на голове, но слякоть могла повлиять на Арни, то есть на меня. Значит, надо считаться с погодой. К счастью, нам повезло: небо ясное, слабый ветер гонит ватные облака - погодка что надо.
Мы прошли по дорожке, ведущей к арене. Стая репортёров снимала меня, а особенно новый лист бронепластика в том месте, куда вчера пришёлся удар «Кувалды». Должно быть, всех интересовали повреждения Арни. Повреждения оказались незначительными, как убедились все.
- Бойцы приглашаются на арену, - рявкнул динамик.
Мы с Татьяной двинулись к спуску в карьер. Это был ответственный момент, я ещё не знал, как поведёт себя механизм Арни, управляемый через нейро-компьютерный интерфейс. Как поступить, чтобы не рухнуть позорно на глазах у почтенной публики? И я решил, очертя голову, двигаться так, как двигался сам, будучи человеком.
Это оказалось верным решением. Механическое тело Арни было антропоморфным, он выглядел и имел пропорции человека. Спуск в карьер я преодолел без происшествий, влез на пригорок и остановился.
Так, теперь нужно изобразить видимость включения искина. Становлюсь на одно колено, Татьяна наклоняется к головному микрофону, слегка обнимает меня за шею и произносит три слова...
Мне показалось, что я ослышался, так неожиданны были её слова. Нет, она произнесла не знакомую пушкинскую строчку… Этого я не ждал!
Но дальше оставаться в этой позе нельзя, Татьяна уже поднималась по склону. Огорошив меня, она спешила к трибунам. Мы условились, что на все вопросы она будет отвечать: Степану нездоровится, он смотрит бой по телевизору.
Я встал, увидел «Крашера» и понял: Арни - вчерашний день. Я даже забыл о словах Тани, так меня поразил противник. Несмотря на все наши штучки, Нокс утёр нам нос. Его автобоец возвышался над ареной не выше Арни, но внешне… Внешне он напоминал клубок канатов, накрученный на стальной цилиндр.
Механик Нокса произнёс кодовую фразу, искин «Крашера» включился, машина развернула свои канаты. Это оказались щупальца, они шевелились, как змеи, направленные на жертву. А жертвой был я.
Я знал, как биться с устройствами, оборудованными механическими вооружениями: молотами, дископилами, электроразрядниками, подсекателями, огнемётами… За всё годы занятия автобойцовым спортом мне встречалось разное оружие. Но у «Крашера» я не увидел ничего, что хотя бы отдалённо напоминало устройство для разрушения других автобойцов. Как он собирается поразить Арни?
- Дамы и господа, бой «Армагеддона» и «Крашера», - заорал динамик.
Я оглядел трибуны. Публика находилась в нетерпении, они хотели увидеть яркий бой и я понял: бой будет ярким, но коротким.
Тем временем, «Крашер» двинулся ко мне по кривой. Я поднял свои шаровидные «кулаки», намекая противнику, что от них нужно держаться подальше. Уверен, что Нокс поправил программу своей машины с учётом сюрпризов Арни, но о самом последнем сюрпризе он не знал…
«Крашер», широко расставив щупальца, приближался. Весь его вид говорил о том, что он стремится сжать меня конечностями. Я понял - это и есть его оружие, при ближнем контакте «Крашер» задушит меня в гидравлических объятьях. Надо стремиться избегать их любым способом, но как?
«Кулаки» Арни - тоже оружие ближнего боя, чтобы пустить их в ход, надо сойтись вплотную. Одна надежда на высокую скорость. Попробую зайти с тыла…
Я двинулся навстречу, не сводя глаз с машины Нокса. Склон я преодолел быстрее противника, похоже, скорость у меня и вправду выше. Однако, понял я, заход с тыла ничего не даст - щупальца «Крашера» могут охватить меня с любой стороны. Суставов они не имеют, им что перед, что зад - без разницы. Как же мне взять его?
Песчаный пятачок остался позади, впереди заросли кустарника. После вчерашней истории мне туда не хотелось, хотя… Уровень искина «Крашера» мне был неизвестен, хотелось проверить…
Машина Нокса увеличила скорость. Ого! Почти скорость Арни, видно раньше «Крашер» просто хитрил, скрывал свои способности. Вот и стало ясным, что моё преимущество в скорости мнимое, а искин «Крашера» высок.
Пора вылезать из кустов. Я осторожно начал пробираться на ровное место и вдруг с ужасом почувствовал, что левая нога мне не повинуется.
Сгибатель левой ноги! Видно, контакт опять ослаб… Занятые настройкой НКИ, мы с Татьяной совершенно упустили из виду тестирование систем и проклятый сгибатель подвёл нас. О, Боже, и это в тот момент, когда мне так важна скорость!
Слышно было, что на трибунах царит оживление. Там тоже заметили травму Арни. Тем более это увидел «Крашер» - он понёсся ко мне на максимальной скорости. На глаз, она была равна скорости «Армагеддона», может даже выше. Понятно, корпус «Крашера» легче…
Приволакивая ногу, как инвалид, я медленно выбрался из кустарника и тут же почувствовал, как меня охватили тесные, совсем не дружеские объятья. Машина Нокса, как гигантский спрут, стиснула корпус Арни со всех сторон и я почти физически ощутил нарастающее давление. Армированный бронепластик - прочный материал, но сколько он продержится при такой нагрузке?
Я решил терпеть до последнего, сколько выстоит корпус… Публика орала от восторга, все были уверены, что настал последний час Арни.
Напрягая механизмы автобойца в попытке противостоять железным объятьям «Крашера», я держался. Гидравлика машины Нокса выла, тужась раздавить меня, визжали моторы «Армагеддона», а над всем этим «концертом» царил оглушительный рёв трибун.
Внезапно я почувствовал лёгкий треск. Бронепластик поддавался под разрушительным прессом щупалец «Крашера»… Больше ждать нельзя. Пора!
И я мысленно отдал приказ: «Старт!»
Взревели реактивные двигатели, верхняя часть Арни рванулась в небо, выскальзывая из смертельных объятий. Как в замедленной киносъемке, я увидел сверху, что машина Нокса продолжает бессмысленно сжимать нижнюю часть «Армагеддона», не понимая, что же произошло.
У меня остался последний удар… Не торопясь, я приземлился сзади, точно прицелился и выпустил шары. Как в тире, они врезались в слабую спину «Крашера». От удара блестящий стальной корпус прогнулся внутрь, моторы взвыли в последний раз и «Крашер» замер.
Что творилось с публикой описать невозможно. Вчерашние, позавчерашние овации меркнут перед тем, что происходило сейчас. Для трибун это был настоящий праздник. Несомненно, «Крашер» произвёл впечатление на всех и то, как лихо с ним разделался Арни, не могло не вызвать восторга.
Едва слышимый сквозь стон трибун динамик, возвестил:
- Дамы и господа, победил «Армагеддон»!
Но я этого не слышал, я потерял сознание.
* * *
Смутно помню, как Татьяна волокла меня из трейлера, запихивала в такси, в памяти остался неодобрительный взгляд администраторши-лебёдки, которым она наградила меня в вестибюле отеля и ещё лестница, по которой мы долго-долго ползли наверх. А больше - ничего, всё поглотила серая пелена. В себя я пришёл только на следующий день.
В окно барабанил дождь и от этого звука я очнулся. Татьяна стояла у окна, спиной ко мне, видно она всё время находилась рядом. На прикроватном столике были разложены какие-то медикаменты. Я пошевелился и ощутил слабость. Видно, нейро-компьютерный интерфейс штука в самом деле опасная…
- Таня… - тихо позвал я.
Татьяна круто обернулась.
- Очнулся? - спросила она. Вопрос был риторическим, поэтому я просто улыбнулся. Должно быть, улыбка получилась жалкой, поскольку Татьяна тут же заявила решительным тоном:
- Лежи! Доктор сказал, что тебе нужен покой! У тебя нервное истощение, тебе вредно много болтать.
- Доктор? Он меня осматривал?
- Не помнишь… - укоризненно покачала головой Таня.
- Таня… - хотел спросить я, но Татьяна прервала меня:
- Успокойся, доктор Каплан сказал, что у нас есть время. Я звонила ему.
- Сколько я пролежу? Мне нужно срочно встретиться с Губаном.
- Пару дней, если не будешь строить из себя героя. Так сказал доктор…
- Два дня… - простонал я. - С детства ненавижу постельный режим!
- Потерпишь… Кстати, тебя хотели навестить Забродин и Мягков…
Татьяна вдруг насторожилась:
- Вот и они, легки на помине.
Мягков и Забродин вломились в гостиничный номер, потрясая пивом и чипсами, но Танька тут же всё испортила, категорически заявив:
- Никакого спиртного!
Ребята разочарованно загудели, но не стали противиться.
- Ну как ты тут? - поинтересовался Мягков.
- Лежу… - вздохнул я.
- Что врачи говорят?
- Говорят: переутомление, надо отлежаться. Я соврал, даже друзьям не стоило знать об НКИ.
- Устал… - посочувствовал Забродин. - Оно и понятно… Бои блестящие. Нет слов.
- А у меня есть слова и только хвалебные, - вмешался Вовка. - Один бронепластик чего стоит! А пороховые заряды в «кулаках»! А реактивный движок в туловище! Арни - чудо-машина! Как он прыгал, какие финты вытворял! Ты бы видел Нокса! Он просто скрипел зубами от злости. Просто был взбешен…
Мягков не договорил тирады, дверь внезапно распахнулась и явился Альберт Нокс, собственной персоной. Мы онемели, так неожиданно было появление творца «Крашера».
- Господа… - церемонно раскланялся он.
Мужики нестройно приветствовали его.
- Как здоровье, Степан? - вежливо осведомился Нокс.
- Ничего… - выдавил я. Кого-кого, а уж Нокса я не ожидал увидеть у себя в номере. Зачем он пришёл?
- Господа, - учтиво спросил Нокс, - вы позволите нам остаться наедине?
Ребята засобирались, Забродин как бы невзначай сунул бутылку пива за штору, многозначительно поглядев на меня. Мягков подмигнул: держись, мол. Татьяна заперла за ребятами дверь, достала бутылку из-за шторы и спрятала в холодильник. Нокс посмотрел на Таню.
- От Татьяны у меня нет секретов, - сообщил я.
- Хорошо, - согласился Нокс. - Ваше право, господин Круглов.
«Господин Круглов», ишь как официально. Начало не предвещало ничего хорошего. Ну что-ж, посмотрим…
- Господин Круглов, - начал Нокс, - у меня есть уверенность, что для победы над «Крашером» вы применяли незаконные технические устройства. Я могу доказать это, но тогда вы лишитесь победы. Вам это нужно?
- Нет… - покачал головой я. Татьяна замерла, стоя у окна.
- Тогда у меня есть предложение: я покупаю ваше устройство за приличную сумму, а вы обязуетесь не говорить никому, что оно у меня есть. Само собой, в случае вашего согласия, я не буду подвергать сомнению факт вашей победы в чемпионате.
Всё было ясно, Нокс собрался использовать НКИ для гарантированной победы, так из него можно извлечь миллионы. Но если я откажусь - плакал мой выигрыш и операция для Машки не состоится. Я могу стать миллионером, но моя дочь умрёт. Мне нельзя отказываться! Да, все верно, но это не только моё изобретение, оно принадлежит и Жану Вуазье… Как быть?
- Я должен подумать… - ответил я.
- Ваше право, - повторил Нокс. - Я зайду завтра.
Дверь закрылась, в комнате повисла тишина. Татьяна молчала, мне тоже нечего было добавить. Доигрались… Запрещённый приём - не шутки, угрозы Нокса вполне реальны. Я чувствовал себя, как ребёнок, которого уличили в краже варенья. Он может, что угодно объяснять, но руки в сладком выдают его. На душе было пусто и как-то гадостно. Никогда я не применял таких штучек, но сейчас… Меня, конечно, извиняют обстоятельства, но всё равно - это запрещённый приём.
- Ну, что скажешь? - нарушил молчание я.
Некоторое время Таня не отвечала, наконец произнесла:
- Я думаю, нам надо принять предложение. Операция должна состояться, а Губан не заплатит ни копейки, если Нокс поднимет шум.
- Но… - начал я.
- Степа, это самое главное!
- Да, ты права… - вздохнул я. - Ты права…
Смеркалось, осенью рано темнеет. Дождь звонко брякал по жестяному откосу, навевая грустные мысли. В неясном сумеречном свете Таня подошла поближе и села на кровать рядом со мной. Её чистый профиль отчётливо виднелся на фоне окна. Я взял её за руку и спросил:
- Таня, перед боем с «Крашером», когда я нагнулся для кодовой фразы, мне показалось…
Татьяна положила палец мне на губы и тихо засмеявшись, сказала:
- Господи, какие же вы, мужики глупые… А как ты думаешь, почему я мотаюсь с тобой по чужим городам, живу в гостиницах, копаюсь в железках?
- Не знаю, - растерянно ответил я. - А почему?
- Потому что тебе не показалось…
Дождь по-прежнему гремел об откос, автомобили, несущиеся внизу, отбрасывали блики фар на потолок. Я приму предложение Нокса, он заплатит мне, заплатит и Губан. Этого хватит на операцию Машке, а потом, когда всё закончится, мы поедем к тёплому морю втроём. Потому, что это - самое главное.
|
|