1
– Ты не понимаешь…
Голос был проникновенен и участлив. И такой же участливый и проникновенный взгляд. Сочувствующий.
Она понимала.
– … у нас нет другого выхода.
Другой выход всегда есть. Это не отсутствие варианта. Это отсутствие желание принимать другой вариант.
У неё даже не было сил улыбнуться своей совершенно неуместной в данных обстоятельствах склонности к формулировке силлогизмов.
Она вообще очень устала.
От всего.
Поэтому они и смогли найти её.
Тридцать лет не могли.
Она так устала, что даже – в глубине души – была рада, что всё, наконец, закончится…
– Где он?
А вот это…
Если бы не наручники, сковавшие её руки за спинкой стула, она с наслаждением поднесла бы средний палец правой руки к самым его глазам.
Она знала, что есть способ развязать язык. И знала, что можно этому противостоять. Правда, очень трудно.
И, говорят, очень больно.
Они её всё равно убьют.
Тот, который с ней разговаривал – белый, – внимательно глядя ей в глаза, выпрямился. Посмотрел на второго, кожа которого имела какой-то коричневый оттенок похожий на загар, но – странный, и отрицательно покачал головой:
– Она не скажет.
Тот, коричневый, в ответ задумчиво посмотрел на белого. Потом перевёл взгляд на женщину.
Она услышала, как в ушах застучала кровь.
По-прежнему не говоря ни слова, загорелый – она знала, что это был за загар такой – подошёл к стоявшему в стороне столу и поставил на него саквояж, который держал в руке. Щелкнул замок. Шприц.
Она напряглась.
В вену он попал сразу же, профессионально.
– Иоланта, – как оказалось, голос его был с еле заметной хрипотцой. – Красивое имя.
Коварство метода заключалось в том, что боль нарастала постепенно. Но неумолимо.
Коричневый небрежно бросил использованный шприц в саквояж.
Белый подошёл к телевизору и включил его. Шёл выпуск новостей. На экране появилась шкала звука – бегунок полез вверх.
– Здесь хорошая звукоизоляция, – подал голос коричневый.
– На всякий случай.
Она слышала их диалог через пелену медленно нарастающей боли.
– Это где?
– В Нью-Йорке.
– И часто у вас так?
– Года три не было.
Через пять минут она не смогла сдерживать стоны.
Белый отвернулся к окну.
Через десять минут она закричала.
Белый прибавил громкость.
Коричневый подошёл к своему саквояжу, порылся там и достал другой шприц. Полный.
Сквозь красный туман невыносимой боли она увидела, как этот шприц колышется перед её глазами и услышала вкрадчивые слова коричневого:
– Антидот. Боль уйдёт мгновенно. Выбирай.
Улыбнуться у неё не получилось.
Она выбрала тридцать лет назад.
Просто за эти тридцать лет она очень устала.
Когда боль стала невыносимой, она даже обрадовалась – значит, уже скоро.
И уже не смогла удивиться тому, что боль стала уходить.
Что это за запах?
Сирень!
Ветка сирени заглянула вместе с утренним солнцем в распахнутое окно…
2
Ветка сирени.
На фоне глубокого безоблачного неба, пронизанного светом встающего солнца.
Он подошёл к распахнутому окну.
В прекрасном утре что-то было не так.
Он облокотился на подоконник и выглянул в сад, окружающий одноэтажный домик со всех сторон и полностью скрывавший его – если смотреть с дороги. Впрочем, по этой дороге почти никто не ездит.
Он дёрнулся, как от внезапной зубной боли.
И тут же стал анализировать, почему не почувствовал это раньше.
Расстояние.
Слишком далеко.
Первый косые лучи солнца спустились с крыши, пробиваясь сквозь цветущие ветви огромного куста сирени, к окну и попытались согреть его лицо.
Превратившееся в застывшую, словно каменную, маску.
Его взор углубился во что-то далёкое, а загорелая кожа бледнела на глазах…
3
– Обращает на себя внимание бледность кожных покровов…
Судмедэксперт щёлкнул выключателем, прервав запись, нагнулся к мёртвому телу, проведя рукой в резиновой перчатке по локтевому сгибу бессильно свесившийся со спинки стула руки, и вновь, нажав на слабо кляцнувшую кнопку, поднёс ко рту диктофон:
– … на тыльной стороне левого предплечья, в верхней трети, след от инъекции.
И покосился на включённый телевизор.
«Десятки жертв, – тараторил диктор, – последние подробности с места происшествия передаёт наш корреспондент…».
Дверь в комнату открылась. Вошёл высокий человек в старомодных очках без оправы – дужки крепились непосредственно к стёклам – и, неторопливо оглядев помещение и задержав взгляд сначала на трупе, а затем на включённом телевизоре, аккуратно закрыл за собой дверь.
– Ник? – удивлённо произнёс эксперт. – Какими судьбами?
– Привет, Свэл.
Тот, кого назвали Ником, кивнул медику и подошёл, вплотную к трупу.
Затем вновь взглянул на телевизор:
– Ты включил?
– Нет, был.
Ник, чуть кивнув, нагнулся над мёртвой.
– Сам удивился, – сказал он, рассматривая тело. – Герд сюда вызвал. Что-нибудь необычное?
– Пока ничего не могу сказать.
Дверь вновь раскрылась.
– Отвянь и глаза разуй, молокосос!
С этими словами, обращёнными себе за спину, в комнату влетел молодой парень в кожаных штанах и такой же куртке. Куртка была расстегнута, рубашка под ней тоже – три верхних пуговицы, – обнажая начало густого волосяного ковра на фоне туго выпирающих грудных мышц.
– Что за чмо там в оцеплении? Сегодня утром на службу поступил?
По губам Ника скользнула улыбка:
– Не пропускал?
– Не пропустить кишка тонка. Но сама попытка обижает.
– Удостоверение показать не пробовал?
– Чего?!
Кожанный парень изумлённо воззрился на Ника.
– Привет, Серж.
В ответ на приветствие Свэла Серж мотнул головой, словно отгоняя ненужную мысль, и оценивающе оглядел труп:
– О, симпатичная. Старовата, правда.
Медик пожал плечами:
– Лет пятьдесят.
Ник ткнул пальцем в телевизор:
– Там симпатичней.
Молодая девушка вела репортаж со станции метро, заполненной дымом и снующими в нём полицейскими.
«Второй взрыв произошёл через час после первого…».
– Эт точно, – кивнул Серж. – Уже второй?
Ник утвердительно кивнул.
«Судя по всему, речь идёт о смертнике, – быстро говорила корреспондент, – который привёл в действие взрывное устройство при выходе из второго вагона…».
– У меня дежавю? – ткнул пальцем в направлении телевизора Серж. – Как и три года назад в том же Нью-Йорке!
– А потом рвануло у нас, – мрачно добавил Свэл.
Серж и Ник одновременно посмотрели на него, потом – друг на друга.
Ник повёл плечом.
Серж вновь мотнул головой:
– Где же Герд, побери его чёрт?
4
– Чёрт!
Серж стоял близко к двери, и когда она с силой распахнулась, чуть не сорвавшись с петель, инстинктивно отпрянул, уже после этого чертыхнувшись.
– Это Герд, – невозмутимо произнёс Ник.
– Есть разница? – проворчал Серж.
Свэл ухмыльнулся.
Стоявший на пороге коренастый человек лет тридцати, но с лицом, покрытым преждевременными – правда, неглубокими – морщинами, резко выбросил широкую разлапистую пятерню, придерживая дверь, чтобы она, распахнутая с неимоверной силой, так же быстро, спружинив на жалобно скрипнувших петлях, не захлопнулась перед его носом. И внимательно посмотрел на остановленную движением своей руки дверь, словно не ожидал от неё такого фортеля.
Затем вошедший, мельком взглянув на Свэла, задержал задумчивый взгляд сначала на Серже, потом на Нике, словно вспоминая, кто они такие.
И лишь после этого кивнул всем присутствующим, ни к кому особо не обращаясь.
– Почему бы сразу не разрушить весь дом нафиг? – продолжал бурчать Серж.
– Добрый вечер, шеф, – произнёс Ник.
Свэл поднял в приветствии правую руку.
Герд вошёл в комнату. Его сопровождал полицейский офицер в форме.
– Думаю, обычная разборка, – судя по всему, он продолжал свою речь, начатую за дверью, – вы же знаете, господин Герд, какой тут район.
Герд, не оборачиваясь, жестом остановил его и подошёл к трупу.
Руки женщины были заведены за спинку стула, а голова свисала вперёд, играя роль противовеса – собственно, поэтому труп и не сполз на пол.
Глаза Герда на секунду расширились, но так как он в этот момент низко склонился над телом, никто из присутствующих этого не заметил.
Затем Герд медленно обошёл вокруг трупа, задержавшись за спинкой стула, на котором тот сидел..
– Была скована наручниками, – сказал Свэл, когда Герд, нагнувшись ещё ниже, чуть коснулся пальцем синеватой полосы на запястье мёртвой женщины.
– Как её звали?
– Иоланта, – тут же ответил Герду сопровождавший его полицейский.
– Красивое имя, – словно про себя произнёс Герд. – Наручники нашли?
– Нет. И вообще – никаких следов.
Серж демонстративно отвернул указательным пальцем рукав куртки с левого запястья, взглянув на часы – массивные, на массивном же металлическом браслете:
– Шеф, конец рабочего дня. Обычная разборка в злачном районе. Следов нет. Свидетелей нет. Висяк. Нафиг нам это надо?
Ник промолчал, но взгляд его был вопросителен.
– Я беру это дело, – сказал Герд, обернувшись к полицейскому офицеру.
Тот пожал плечами. Ник нахмурился. Серж закатил глаза.
– Свэл, – Герд повернулся к медику, – когда будешь делать вскрытие?
Тот стягивал резиновый перчатки.
– Я сегодня дежурю. Сразу же, как привезут.
– Хорошо.
Поворот к Сержу:
– Выяснишь всё про неё. Кто. Откуда. Когда.
– Ночью? – огрызнулся Серж.
– Вечером, – невозмутимо ответил Герд. – Ник тебе поможет. Пока всё.
И посмотрел на работающий телевизор, по которому продолжали вести репортаж с места теракта.
–Был включён?
Свэл, Ник и Серж одновременно кивнули головой.
Герд вышел первым. Сев в машину и заведя мотор, он на минуту замер, потом полез в боковой карман и вынул телефон.
5
– Телефон! Герд, телефон!
Нелли трясла его за плечо.
Герд открыл глаза и секунду непонимающе смотрел на девушку. Затем выпростал из-под одеяла руку и поднял телефон, валявшийся у края кровати.
– Да… Да… Еду.
Герд дал отбой и, опустив руку с края постели, позволил трубке медленно выскользнуть из ладони обратно на пол.
– Что-нибудь случилось?
Нелли задала свой вопрос, пытаясь заглянуть ему в лицо – Герд остался лежать, отвернувшись от неё.
– Начальство вызывает.
Задумчиво, неподвижно смотря прямо перед собой.
Нелли улыбнулась.
– У меня было впечатление, что у тебя нет начальства.
– Начальство есть у каждого.
Нелли поднялась на локте и, перевесившись через плечо Герда и прижавшись щекой к его щеке, произнесла тихо-тихо, одними губами:
– Мне никогда в жизни не было так хорошо.
И этой прижатой к нему щекой почувствовала, как Герд улыбнулся:
– Я знаю.
6
– Я знаю.
Йолансон недовольно посмотрел на Герда. Он не любил, когда его прерывали. Тем более подчинённые. Тем более в присутствии посторонних. Тем более, таких посторонних.
Герду на его чувства было плевать.
Нормальный шеф должен прикрывать своих сотрудников.
Когда Герд, зайдя в кабинет Йолансона, увидел, кто ждёт его там вместе с шефом, он всё понял.
Герд действительно знал этого человека. С издевательски простым именем Смит.
И знал, что этого человека лучше бы не знать.
В Управлении не было секретом, что Смит курировал в Департаменте охраны Администрации Президента Союза самые деликатные – то есть, самые грязные – дела.
Так что Йолансону не удалось подсластить пилюлю, делая вид, что знакомит Смита с Гердом. Герду такие реверансы нужны не были. Он предпочитал называть вещи своими именами.
Йолансон раздражённо повёл бровью и встал.
– Ну, раз вы знакомы, моё посредничество не требуется. Думаю, что вы прекрасно обсудите вашу проблему и без меня.
«Вашу проблему».
Герд посмотрел на закрывшуюся за Йолансоном дверь.
Это он и имел в виду – Йолансон умыл руки.
Герд практически не сомневался в предмете разговора.
Убитая вчера женщина.
– Одна из многих, чья жизнь оборвалась в этом районе с сомнительной репутацией.
Смит говорил медленно, чётко, глядя Герду прямо в глаза.
Больше всего Герду хотелось дать ему в морду. Но делать этого было нельзя.
– Вы один из лучших полицейских инспекторов Геотауна, – продолжал Смит. – Отвлекать вас на такие банальные дела – нецелесообразно.
– Особых дел у меня сейчас нет, – буркнул Герд.
Смит промолчал.
И Герд вздрогнул.
В молчании Смита был ответ на его реплику. Ответ, который не произносят вслух.
Сам ответ Герд не знал, но то, что времени у него практически нет – в этом он не сомневался.
7
– Я в этом не сомневаюсь.
Серж скривился на этот ответ. Его вопрос был: действительно ли Департамент охраны Администрации заинтересован в этом деле.
– Они не стали действовать через Йолансона, знают, что он приказать мне такое не сможет. Пошли напрямую.
– Блин!
Серж насупился и замолчал.
Герд подобрал его по дороге из Управления. Они часто завтракали вместе. И всегда в одном и том же кафе.
В него они и ехали.
По прямым и широким улицам Геотауна – столицы Союза государств Земли.
Расположенного в двухстах милях от Нью-Йорка – финансового и делового центра объединённой Земли. И ревниво относящегося к этому молодому городу, специально выстроенному как столица планеты.
Да, по-настоящему большие деньги были в Нью-Йорке. Но как их тратить – решали в Геотауне.
И за то, как именно решать, и кто это будет делать, вот-вот должна была разгореться нешуточная борьба. Предстояли выборы Президента Союза, державшего в своих руках очень многие рычаги, в том числе – и влияния на Парламент Земли, распоряжающийся бюджетом.
Ситуация обострялась тем, что нынешний Президент, сосредоточивший в своих руках значительно больше власти, чем предоставляла ему конституция Земли, в последнее время значительно потерял в своей популярности. И результат выборов, на которых он вновь вставлял свою кандидатуру, был совсем не так предсказуем, как в прошлый раз.
И ни для одного жителя Земли не было секретом то, что Президент свою власть терять не хотел. Как и многие люди его окружения.
Всё это держали в уме Герд и Серж, молча поглощая в своём обычном кафе свой обычный завтрак.
– Герд, – нарушил молчание Серж, – зачем тебе эта никому не известная баба?
Герд ответил с заминкой.
– Я, – сказал он медленно, – хочу знать, кто её убил. Персонально.
8
– Персонально всем мой привет и доброе утро!
Ник тут же почувствовал – по вялой реакции на своё приветствие: что-то неладно.
Ему всё объяснили.
– Вот оно как, – озадаченно протянул Ник, – а я думал, принесу вам хорошие новости.
– О, блин, – выдохнул Серж, – оказывается, новости сейчас могут быть и хорошими.
– Рассказывай, – коротко распорядился Герд.
Ник положил перед ним листок с распечатанным на принтере изображением мужского лица.
– Я всё-таки нашёл среди соседей того, кто видел приходивших к женщине.
– И успел сделать фоторобот? – Герд удовлетворённо кивнул. – Молодец!
– Приходивших? – переспросил Серж, – Их было несколько? А почему тут лишь одна морда изображена?
– А потому что вторая морда не запомнилась. По ней только одно – сильный загар. Коричневый.
– Коричневый, – удовлетворённо произнёс Герд.
И Ник и Серж удивлённо посмотрели на него.
– Ты что-то знаешь о коричневых человечках? – спросил Серж.
Герд проигнорировал его вопрос.
– Пошли!
– Куда? – голоса Ника и Сержа слились в один.
Но Герд уже почти бежал к своей машине.
9
– К своей машине!
Пистолет Герда упирался парню прямо в лоб.
– Быстро!
Герд кивнул в сторону компьютера, тихо гудевшего под столом, уставленным тремя большими мониторами.
– Иначе уборщица, которая будет готовить квартиру к продаже, умается отскребать твои мозги со стен!
Ник и Серж, наблюдавшие за этой сценой из-за спины своего шефа, переглянулись.
– Герд… – начал было Ник несмело.
– Заткнись! – рявкнул Герд, не оборачиваясь. – Этот ублюдок обчистил столько чужих кредиток, что сотни людей, потерявших все свои сбережения, будут благодарить меня в своих молитвах.
Парень попятился в направлении, указанном ему Гердом.
– Это не доказано, – пробормотал он, нащупывая стул; отвести взгляд от дула, нацеленного ему в лоб, он смог не сразу.
– И я не ублюдок. Я простой хакер.
Это он произнёс, уже оказавшись на своём рабочем месте, которое, видимо, и придало ему решимости – он отвернулся от Герда с его пистолетом и впился глазами в монитор перед собой.
– Хакер, да не простой, – уже более миролюбиво проговорил Герд, пряча пистолет. – К простому я бы не пришёл.
Парень неопределённо кивнул головой.
Он отсканировал изображение с листка, положенного перед ним Гердом и стал быстро шлёпать по клавиатуре.
На мониторе калейдоскопом замелькали надписи и изображения.
Серж присвистнул.
Это был действительно – класс.
В конце концов, загудел принтер и из него вылез листок с несколькими строками текста.
Парень взял его и протянул Герду.
– Вот ваш персонаж. Служба безопасности Космофлота.
– Космофлот?! – ошарашено переспросил Серж.
Брови Ника взметнулись, но он ничего не сказал.
– Имя? – коротко бросил Герд.
– Там внизу.
10
– Там внизу! Под обломками вагона!
– Ник, проконтролируй, чтобы обесточили контактный рельс! Серж, где ты?
Герд обернулся.
Станция была в каком-то странном беловатом дыме, хотя огня нигде не было видно. Несколько полицейских пытались хоть как-то организовать толпу, хлынувшую к эскалаторам, которые тут же заблокировались. Визг, крики и стоны сложились в сумасшедшую какофонию.
– Он у взорванного поезда! – крикнул Ник и исчез где-то сзади.
Герд бросился вправо, где возле развороченного нутра вагона Серж помогал санитарам укладывать на носилки что-то красное. Рядом лежала оторванная голова. Какой-то человек пытался подняться с перрона, усыпанного искореженными железяками и окровавленными фрагментами человеческих тел, и никак не мог этого сделать. Обеих ног у него не было.
Прошло пятнадцать минут с того момента, когда Герд узнал то имя, которое хотел узнать, и десять минут, как Йолансон позвонил ему и срывающимся голосом спросив, где он находится, приказал тут же следовать к той станции метро, возле которой располагалась логово хакера.
Станция была неглубокая, и они сразу очутились рядом с местом теракта.
– Серж!
Герд схватил его плечи, затянутые в кожу, и рывком притянул к себе.
Серж обернулся. Лицо его было бледное, с округлившимися глазами.
– Серж! – ещё раз сильно встряхнул его за плечи Герд.
Серж мигнул и как-то обмяк.
– Я в норме, шеф, – хрипло сказал он.
– Серж, оставь это санитарам. Слушай меня! Слушай меня!
– Да, Герд.
Глаза Сержа стали приобретать осмысленное выражение.
– Серж, выбирайся наверх, здесь рядом – центральная контора метрополитена, ты знаешь где?
– Да, Герд, знаю.
– Хорошо. Твоя задача – отключить на всех станциях сотовую связь. Слышишь?
– Могут не согласиться.
– Тогда найди их аппаратную и расстреляй к чертям собачим всю их аппаратуру! Ты понял? Под мою ответственность!
Серж кивнул и побежал в направлении эскалаторов. Сквозь белый дым Герд увидел, как Серж стал буквально по головам толпящихся людей ловко, как обезьяна, карабкаться вверх.
Герд оказался тут старшим офицером.
Кроме того, он был тем, кто вёл себя так, как ведёт себя человек, твёрдо знающий, что надо делать. Поэтому все полицейские, прибывшие на место, сразу признали его за главного.
Герд приказал тут же начать обработку записей всех камер наружного наблюдения.
Матерно послал Йолансона, когда тот попытался возмутиться поведением Сержа, нанёсшего огромный ущерб имуществу метрополитена.
Ещё раз послал Йолансона, когда тот позвонил ему с извинениями – после того, как на двух станциях задержали смертников с взрывчаткой. Парень и девушка были то ли обкурены, то ли зомбированы. Допрос их ничего не дал. Но это уже мало что решало.
Превысив свои полномочия, Герд объявил по Геотауну план «Перехват», по тем двум лицам, которые, как было видно на записях камер наблюдения, сопровождали задержанных взрывников, чьи заряды они не сумели привести в действия звонком мобильного телефона.
И один из них был задержан на выезде из города.
Это был след.
Дело пошло.
Теперь его с чистой совестью можно было передавать Службе Планетарной Безопасности.
Герд ещё успел поприсутствовать на первом допросе арестованного.
Это был один из рукуанов. Впрочем, мало кто с самого начала сомневался, чьих именно рук это дело. Война в их стране – давняя и мало красивая история Объединённой Земли.
Вёл допрос офицер СПБ. Герд не вмешивался, сидел в сторонке, сосредоточенно размышляя о чём-то. Он лишь пристально взглянул на рукуана, когда на фразу об его вине за десятки смертей в метро, тот спокойно, но с явственно звучащей злобой ответил:
– У меня было пять детей и жена. Их трупы я вынес из-под развалин моего дома после вашей бомбардировки. Что мне до ваших мёртвых? У меня есть свои.
– Звери, – пробормотал один из конвойных рядом с Гердом. – Все они звери. Всех их надо только убивать.
11
– Убивать? Зачем было её убивать…
Коричневый свёл домиком красивые длинные пальцы.
– Разве у нас был иной выход?
И посмотрел прямо в глаза Герду.
Когда Герд позвонил Року, так звали того, кого идентифицировал ему хакер, он был практически уверен, что тот придёт не один. И знал, с кем именно тот придёт.
И сейчас с любопытством смотрел на коричневую кожу – такой необычный загар с точки зрения жителя Земли – инопланетянина.
Контакт с которыми – достигнутый в результате экспедиции с участием Иоланты – засекретили тридцать лет назад.
Собственно, Герд и пришёл сюда для того, чтобы посмотреть на него.
Смысл слов инопланетянина мало его интересовал.
«Две наши цивилизации настолько другие, что простой контакт угрожает самим основам утвердившегося в них порядка. И у нас и у вас достигнут стабильный консенсус в обществе. Но он не статичен, а динамичен. В этих условиях любое вмешательство извне может привести к совершенно непрогнозируемым последствиям. Тем более, что гибрид, родившийся у Иоланты… Что? Отец погиб ещё до рождения сына. Нет, мы тут не при чём – трагическая случайность. Кстати, если бы он остался жив – кто знает, может, мы бы быстрее обнаружили Иоланту и тогда смогли бы найти и её сына. Так вот этот сын… Гибрид. Исследования – да, у нас Конакт не так жёстко засекречен, как у вас – показали, что гибриды двух наших рас могут иметь совершенно сверхъестественные, буквально паранормальные способности. Ну, не знаю… Скажем, вселяться в живые существа, полностью подчиняя их своей воле, при этом оставляя у носителя впечатление, что всё, что он делал в это время, делал именно он, транспортировать себя в любую точку пространства за считанные секунды… Мало ли что. У каждого гибирида может быть индивидуальный набор паранормальных способностей. Кроме того, остаётся открытым вопрос об их трансформации при существовании в реальных условиях, скажем, вашего общества. Сами понимаете, такие существа совершенно неподконтрольны и – если появятся – способны полностью дестабилизировать любое стабильное общество. И потом – их возможные дети. Правда, здесь, скорее всего, возникнет эффект затухания. Да… У нас даже секта появилась: считают, что такие гибриды (точных-то сведений у них не было, так… слухи) и есть венец развития живой материи. Результат воссоединения божьего творения с самим Богом. Каково?.. Секта была запрещена и ликвидирована, у нас с этим строго…
Он ещё долго и подробно говорил.
И замолк на полуслове.
Когда Герд встал и, не говоря ни слова, ушёл.
Коричневый недоуменно переглянулся с не менее ошеломлённым Роком и они долго смотрели вслед ушедшему полицейскому. И лишь через несколько минут, когда он уже давно исчез в толпе на улице, глаза коричневого потемнели, а черты лица словно заострились.
– Может, догоним? – предложил Рок.
Коричневый медленно повернулся к нему и тихо произнёс:
– Боюсь, что это уже не имеет смысла.
12
Это уже не имеет смысла.
Все её недоразумения с Гердом.
С того момента, когда Нелли поняла.
Она несколько раз проверяла свои подсчёты – сомнений не оставалось: это произошло тогда, в ту волшебную, никогда так уже и не повторившуюся ночь, когда ей с Гердом было так хорошо, как не было никогда ни до того, ни после…
Рядом с этой новостью, все их размолвки – самые пустые пустяки.
Её ворочанье, похоже, почти разбудило Герда.
– Ты чего там? – сквозь сон пробормотал он.
– Так просто, – лукаво ответила она.
– Понимаю, – почему-то пробормотал он.
– Нет, – задумчиво и чуть слышно сказала Нелли, когда Герд, повернувшись на другой бок, вновь засопел ровно и умиротворённо, – Нет. Ты не понимаешь.
|