Сегодня тварь убила утром. Все остальное – как обычно. Полностью обескровленное тело, цепочки синюшных ран на руках и шее, вроде бы какой-то изощренный мастер пыток постарался и поработал дрелью с мелким сверлом. Свидетель, жена погибшего, ничего не видела, точнее, не помнила, и пребывала в шоковом состоянии. Тэд Бронсон нервно покачивался над трупом с носков на пятки. Тут явно не хватало бригады криминалистов с кучей необходимого оборудования. А еще – сигареты и рюмки виски. Бронсон давно уже отвык и от того, и от другого, но в моменты нервного напряжения старые привычки довольно навязчиво о себе напоминали. Сейчас был как раз такой случай. Угораздило же его согласиться выполнять неофициальные обязанности местного смотрителя. Правда, поселенцы чаще называли Тэда шерифом. Причем, не в шутку, а уважительно. В колонии считалось дурным тоном интересоваться, кто чем занимался раньше, но о полицейском прошлом Бронсона откуда-то узнали. Как давно это было… Тэд закончил проведение формального осмотра, позволил помощникам упаковать труп для дальнейшей доставки в морозильную камеру и отправился домой. Домом была небольшая пещера в катакомбах природного происхождения. Бронсон не очень разбирался в геологии, но, похоже, «строительный материал» напоминал очень пористый известняк. Сквозняк отсутствовал, кислород улетучивался сравнительно медленно, достаточно тепло. Остальное шерифа мало интересовало. У них, все-таки, строительно-восстановительная колония, а не научная экспедиция. В «прихожей» Бронсон отработанным движением бросил шляпу на вбитый в стенку гвоздь, не раздеваясь, прилег на поспешно заправленную кровать и начал рассеяно изучать витиеватые узоры из трещин в потолке. Смотритель пытался осмыслить происходящее и найти выход из ситуации. Планета ЗТ-14, или, как ее называли колонисты, Грея, упрямо сопротивлялась освоению. А ее так же упрямо хотели прибрать к рукам. Хотя бы частично, благоустроив одну-две базы. Аббревиатура ЗТ (земного типа) была, в данном случае, слегка притянутой за уши. Кроме терпимых атмосферных и климатических условий, особого уюта тут не чувствовалось. Зато очень уж заманчивым было само расположение планетарной системы – на перекрестке основных космических магистралей. Одним словом, удачный пересадочный пункт. Военные это оценили сразу же. И первая колония была именно военной базой. Сначала все шло гладко, без проблем. Затем на Грее произошла ядерная катастрофа. Почему это случилось, официальные власти скрывали, но планету на определенное время оставили в покое. Как оказалось, привлекательности она не потеряла. Восстанавливать колонию отправили группу преступников-добровольцев, переведенных из режима жесткого содержания в статус «ограниченной свободы». То есть, в общество еще нельзя, а вот в компании себе подобных – живи и работай во благо того же общества. Возможно, оно оценит твои старания и примет в свое любящее лоно. Если, конечно, останешься жив. Условия, в которых пребывали «ограничено свободные», отнюдь не благоприятствовали сохранению здоровья. Между тем, почти целый календарный месяц все было относительно хорошо. Но вот планета снова проявила свой стервозный характер и, пожалуйста, – за две недели три трупа. Уже после первого нападения Бронсон сообщил о ЧП на центральную базу. Ответ был предсказуемым: усилить охрану колонии, вести себя осторожней, ждать транспорт со специалистами. Транспорт прибудет по графику. То есть, через полтора месяца. Естественно, никто не собирался менять расписание полетов из-за погибшего бывшего заключенного. После второго случая ответ слово в слово повторился. Сейчас Бронсон сомневался, стоит ли отправлять третье сообщение. И вообще, будет ли кому встречать визитеров на Грее. Шериф упорно пытался найти ответ на свои же вопросы. Итак, какой-то местный монстр пробирался в комнаты колонистов и убивал. Почему только мужчин? Почему никогда жертвами не становились одиночки? А из двоих, находящихся рядом, погибал лишь кто-то один? Почему свидетельницы не могли внятно рассказать о происшествии? Первое нападение твари странным образом совпало во времени с появлением на Грее женщин, доставленных последним транспортным кораблем. На это никто не обратил внимания, но, уже после следующего трупа, по колонии поползли нехорошие слухи. Фриц Оберштайн, прослывший закоренелыми женоненависницкими взглядами, мрачно бормотал: «К нам пожаловала упырица. Кранты, мужики, если мы ее не вычислим, она не только из своего мужа – изо всех кровушку высосет». Женщины колонии преступницами не являлись. Эти самоотверженные дамы приехали к мужьям, как только было дано соответствующее разрешение. Везет же некоторым… Взгляд Бронсона переместился на единственную картинку, украшавшую стену рядом со шляпой. Жена и сын… Они остались там, в другой жизни. Точнее, ушли из нее раньше, чем он. Это было последнее полицейское дело Бронсона, касающееся группировки сектантов-маньяков. Те брезговали крови, но регулярно приносили в жертву какому-то уродливому божеству задушенных людей. Кому именно они поклонялись, в материалах дела не значилось. И Бронсон не стал их расспрашивать, когда первым из подразделения быстрого реагиования ворвался в выявленное логово. Увидел висящего в петле посреди комнаты подростка и перестрелял всех уродов к чертовой матери. Затем – увольнение из полиции, суд, тюрьма. Известие о гибели семьи. «Задушены известным вам способом…» Дальнейшая жизнь, словно на каком-то автомате. Точнее, не жизнь, а существование. Душегуб убил тогда не двоих. Третья жертва осталась в телесной оболочке, но медленно угасала как личность… Предложение о переводе на ЗТ-14 Бронсон воспринял без эмоций. Не все ли равно, где ждать физической смерти – за решеткой, или в насыщенной радиацией колонии на отдаленной планете. Работа не требовала особых знаний. Главное, придерживаться четких, детально расписанных инструкций. Затем два колониста чего-то не поделили и подрались прямо на рабочем месте. Бронсон утихомирил забияк, а на следующий день в его комнату прибыла делегация с предложением стать местным смотрителем. Когда на планету доставили женщин, одна из них привезла специально заказанный колонистами подарок – широкополую шляпу. Так сказать, своеобразный символ шерифской власти. Новая должность что-то изменила в существовании Бронсона. По крайней мере, он стал нужен трем десяткам людей. И это помогало жить дальше. Тэд отбросил воспоминания и, в который раз, вернулся к насущной проблеме. Допустим, преступник – человек. Проникнуть в комнаты потерпевших незамеченным он мог только в том случае, если дверь оставалась открытой. Но жены погибших утверждали обратное. Врать им не было смысла – этим самым они ставили под подозрение себя, как единственных присутствующих во время убийства. Да и характер ран как-то не вязался с возможностями человеческого организма. Если же у кого-то было особо изощренное оружие – куда оно подевалось после совершения преступления? И как его смогли протащить через хорошо организованный для таких рейсов таможенный контроль? Нападение местной твари казалось более логичным и вероятным. Никакой информации о живности планеты колонистам не оставили. Тем более, после ядерной катастрофы этой самой живности практически не наблюдалось. Новоприбывшими поселенцами в помещениях катакомб были обнаружены и уничтожены какие-то не то грибки, не то лишайники. И все. Вне жилища расстилалась однообразная серая пустошь. Именно по этой причине планета и получила новое прозвище – Грея. Впрочем, на поверхность колонисты выходили редко, преимущественно, для установки систем дезактивации радиационного загрязнения или для его починки. Итак, получается, кто-то или что-то пробирается порами в известковых стенах? Никто ведь не знает, в какие глубины планеты тянутся эти щели. Возможно, их следует чем-то залепить? Да, вопросов много, а вот с ответами… Бронсон сам не заметил, когда задремал. Ему снились уродливые клещи или пауки, выползающие из пор в потолке и стенах. Они падали на тело Бронсона, через одежду впивались в тело, а он не мог ни пошевелиться, ни крикнуть. Известняк растрескивался и осыпался, щели расширялись, монстры тоже увеличивались в размерах и противно трещали, хлопая кривыми челюстями… Шум становился все громче и Бронсон резко подскочил в кровати, ошалело осматриваясь по сторонам. Трещал, надрываясь, телефон. Тэд еще некоторое время сидел, свесив ноги и отходя от жуткого сна. Затем поднял трубку, вместо приветствия хрипло кашлянул. – Тэд, это Арчи. У нас новый труп. Ева Мендес. Ну вот, значит, и до женщин дошла очередь. Что хорошего в их поселении, так это близость соседей – вышел из своей комнаты, прогулялся извилистым коридором – и уже в гостях. Можно, конечно, пройти дальше и упереться в перекрытие, отделяющее жилую часть колонии от «дикого» лабиринта, но сделать это никому в голову пока не приходило. Помощник шерифа, такой же общественно избранный, как и сам Бронсон, Арчи Сартро, ждал шефа у входа в комнату, где произошел инцидент. Рядом с ним стоял инженер колонии Ник Пападакис. – Что тут, Арчи? С Антонио все в порядке? – Он жив. А вот в порядке ли… Каково состояние мужчины, узнавшего, что его женщина… Извини, Тэд… Бронсон слегка кивнул, то ли принимая извинение, то ли соглашаясь с утверждением помощника, и вошел в распахнутые двери. Антонио Мендес с отрешенным взглядом сидел в углу комнаты и трясущейся рукой царапал кровоточащую щеку. – Это он сам порезался. Ник, их сосед, услыхал вопль, вышиб дверь и застал Антонио, орущего над трупом и размахивающего опасной бритвой. Есть же уникумы, пользоваться такой допотопной штукой! Ник сам не рискнул отобрать лезвие, позвонил тебе. Ты не отзывался, он тогда ко мне… Мы вдвоем успокоили бедолагу, как могли. Тэд осмотрел комнату. Обескровленное тело Евы лежало на кровати, Антонио уставился в одну точку на противоположной стене. Бронсон присел у ног Мендеса, провел по полу пальцем, понюхал. Осмотрелся по сторонам и прошел в «ванную». – Что там, Тедди? – Всюду кровь. Он порезался у умывальника. – Наверное, чего-то испугался? Тэд вышел из «ванной» и еще раз внимательно изучил комнату. Странно: все это время его не покидало ощущение постороннего присутствия. – Антонио, что ты видел? Антонио! Мендес вздрогнул от резкого крика, и в его глазах появилось осмысленное выражение. – Я… брился, вышел… а она… – Что ты видел, Антонио? – Ничего… Я брился. Порезался… Сильно… Вышел заклеить рану. Не помню… Помню, стою над ней, а она… – Арчи, отведите его с Ником в медпункт. Пусть док даст что-то успокоительное. Потом ко мне, будем думать, как жить дальше… Постой, а ну-ка, пошли со мной. Смотрители прошли вдаль по коридору и остановились у свежего пролома в перекрытии между жилым и «диким» лабиринтом. – Ты это ожидал увидеть, Тэдди? – Не знаю. Похоже, тут дело людских рук. Надо подумать… *** Бронсон изучал инструкцию к новому дозиметру, но его мысли витали далеко. Колонию лихорадило, работать никто не спешил. Впрочем, паники не было, и то хорошо. Но это пока. Как защититься от вездесущего монстра-невидимки? Оружия колонистам иметь не полагалось, придется снимать с пожарных щитов ломики и топоры. Пожалуй, скоро все будут носить с собой ножи. А потом добропорядочные граждане вспомнят свое темное прошлое и начнут чинить самосуд. Кто окажется первой жертвой обезумевшей толпы? Арчи сказал, что многие мужчины, особенно, холостяки, ворчат по поводу женщин-вампирш. Черт, это все Оберштайн со своими фобиями! Хотя… Возможно, последнее убийство остудит пыл женоненавистников? От работы и размышлений Тэда отвлекла ноющая боль в ладони. Надо же было так неудачно провести рукой по излому доски в выявленном проломе и поймать занозу! Идти в медпункт из-за такой мелочи не хотелось. Бронсон достал из тумбочки конфискованную у Мендеса бритву и начал аккуратно ковыряться лезвием в загрубевшей коже. Зачем таможня позволяет провозить такие штукенции? Хотя… С тем же успехом можно запретить кухонный нож. – Черт! – рука с бритвой дрогнула, и из довольно глубокого пореза выступила кровь. Бронсон вынул занозу, зажал кулак, чтобы остановить кровотечение и вдруг застыл. Снова, как в комнате Мендесов, возникло неприятное ощущение чужого присутствия. Стараясь не делать резких движений, шериф крепче сжал в руке бритву и прихватил окровавленной ладонью ножку табурета. Прошло несколько минут, но ничего не менялось. Бронсон прижался спиной к пористой стене и расслабился. К доктору все-таки придется зайти. Хотя бы, за успокоительным. *** – Тэд, успокоительного, наверное, будет мало. У вас повышенное давление. Рекомендую вот эти таблетки. Хорошо расслабляют стенки сосудов, снимают головную боль. Подозреваю, что их запасы у меня быстро истощаться – их женщины очень любят… в особые, так сказать, дни. Вон и покойный Лайдек на прошлой неделе брал для своей жены, бедолага. Я, кстати, ваше распоряжение выполнил, весь режущий мединвентарь и парализирующие вещества собраны в том ящике, на кушетке. Сейчас заберете, или придете с помощником? Доктор не умолкал, но Тэд лишь привычно кивал и слушал вполуха. Болтливость местного эскулапа всем была известна и многих утомляла. Мужчины не любили у него засиживаться. Впрочем, возможно, главной причиной были слухи о нетрадиционной ориентации словоохотливого хозяина медпункта. Какая-то важная и необходимая для решения проблемы мысль все время вертелось в голове Бронсона, но он никак не мог, что называется, поймать ее за хвост. Не хватало ключевого сигнала. К удивлению шерифа, такой сигнал прозвучал в словесном потоке доктора. Ванесса Лайдек! Он не произвел повторного опроса свидетелей. А надо бы – они, наверное, уже пришли в себя. Учитывая отсутствие необходимых для стационарного лечения условий в медпункте, доктор выводил несчастных вдов из шокового состояния у них на дому. С его слов, сейчас с женщинами можно аккуратно беседовать на щекотливую тему. Бронсон прикинул оптимальный маршрут и вскоре уже выходил от первой свидетельницы. Разговор определенно дал результат! Если другие женщины подтвердят подозрение шерифа, можно делать какие-то выводы. Тишина в ответ на стук насторожила Тэда. Предчувствуя недоброе, шериф слегка толкнул дверь, заглянул в комнату. Женщина лежала посреди разбросанных вещей без признаков жизни. На шее – туго затянутая петля из обычной бельевой веревки. У Бронсона перехватило дыхание: прошлое настигло его даже тут, на проклятой планете с ее монстрами. Теперь к местным монстрам присоединился еще один, более жуткий. Поскольку родился когда-то человеком. Бегом к Ванессе! Шериф вылетел в коридор и сразу же услышал крики и грохот, напоминающий выстрелы. Только этого не хватало! Дверь в комнату Ванессы Лайдек была открыта, на разных расстояниях от нее притаилось несколько колонистов во главе с Арчи Сартро, используя выступы стен как укрытие. Увидев шерифа, помощник замахал руками, мол, не подходи, и бросился ему навстречу. – Арчи, кто? – Фриц Оберштайн. Совсем мужик с катушек съехал! Захватил Ванессу, как заложницу. Стрелял, сволочь! Тэд, как он смог провезти ствол? Слава Богу, стрелок из него хреновый. Орал, что будет разговаривать только с тобой. Как думаешь, сможем его образумить? – Нет, Арчи, он не остановится. Он уже убивал. Слушай сюда… *** …– Тэд, ты уверен в том, что собираешься сделать? – Сартро, в отличие от Бронсона, заметно волновался. – Да, Арчи. Теперь давай еще раз, сначала. Ты за старшего и должен контролировать ситуацию. Если мне не повезет… не перебивай! Так вот, если не повезет, никто на рожон не лезет. Ни мне, ни Ванессе вы уже не поможете, а трупов для нашей колонии и так хватает. Подождете часок, коль будет тихо – зайдете. Только осторожно! Если мои догадки правильны, этот урод оттуда уже не выползет. Выйдешь на связь и сообщишь Центру все, что я тебе рассказал. Не забудь: женщин отселить в отдельные комнаты, проконсультироваться с доктором, усилить контроль в указанные им дни. Мужчины могут временно потесниться и пожить коллективно. Как только прибудет транспорт – дам эвакуируешь. Мужики – по желанию, ситуацию им объяснишь. Хотя… Возможно, я ошибся, и тогда действовать придется спонтанно. В том, что произошло, до сих пор есть моменты, не поддающиеся логическому объяснению. Думаю, вскоре мы это узнаем… Удачи, Арчи! Бронсон пожал руку помощнику, поправил шляпу, уверенной походкой направился к жилищу Ванессы Лайдек и остановился на входе. – Ну, шериф Бронсон, что же вы игнорируете наше общество? Я заждался! – Оберштайн хрипло засмеялся. Тэд медленно вошел в комнату, на ходу оценивая расстояние до противника. Далеко. Особенно, учитывая направленный на тебя ствол автоматической винтовки. Черт, где он все-таки ее раздобыл?! Фриц Оберштайн прикрывался Ванессой, как щитом, захватив ее левым предплечьем за шею. В этой же руке поблескивал то ли нож, то ли скальпель. – Что так уставился? Все еще цепляешься за жизнь, шериф? Не ожидал! Твои жена и сын были более податливы. Руки подними, чтобы я их видел! Бронсон глубоко вздохнул и, подавив жгучее желание броситься вперед наудачу, спокойно ответил. – Оставь женщину, тогда поговорим. – Нет, шериф, так не пойдет. Застрелить бы тебя… Но это я мог давно сделать. Военные забыли здесь много интересных вещей. Надо только поискать в «диком» лабиринте… Нет, шериф, я слишком долго ждал этого момента. Сам напросился за тобой на эту чертову планету. Я хочу слышать, как ты хрипишь в моей удавке. И знать, что вспоминаешь в это время моих застреленных Братьев. Ты ведь тогда был беспощадным, а, шериф? Ну что, меняешь свою жизнь на вампиршу? Видишь, в углу висит петля? Давай, покажи самоотверженность, сунь туда голову. А я отпущу эту падаль, пускай жрет мужиков дальше. – Ты ведь не успеешь ее задушить, я доберусь до тебя раньше. – Постарел, шериф, стал плохо видеть. У меня не удавка, а нож, и я перережу ей горло, прежде чем влеплю пулю тебе в пузо! – Брось, Оберштайн, ты ведь брезгливая тварь. Ты боишься крови. – Один раз переживу. Рискнешь проверить? Смотри! Следующие мгновения показались Бронсону кадрами из замедленной съемки. Вот Оберштайн слегка нажал на рукоятку ножа, вот Ванесса хрипло вскрикнула и по ее шее потекла тонкая багровая струйка. Вот сам Тэд с криком рванул вперед, к цели, неимоверно медленными, какими-то тягучими прыжками. Вот ствол автомата выплюнул сноп пламени, и в груди Тэда вспыхнула жгучая боль… Уже падая, шериф заметил над головой своего врага призрачное, переливающееся всеми оттенками багрового цвета, сияние… *** Тишина… Темно… Тело… не ощущается. «Кто я?!» Импульс пробежал нервными цепочками, пытаясь отыскать хоть что-то знакомое, зацепиться за обрывки памяти… Так, еще, еще, дальше… Вот, есть! Тэд Бронсон… Кажется, так его звали раньше… А сейчас? Шериф Тэд Бронсон. Смотритель колонии на планете ЗТ-14, Грее. Охотник на тварь-кровопийцу и маньяка-душителя… Маньяк… Похоже, шериф все сделал правильно. Нельзя было сразу бросаться под пулю. Тогда Тварь убила бы не только Оберштайна, но и женщину. Всех, находящихся рядом с истекающим кровью. А так кровью истекали Ванесса и он, Тэд Бронсон… По всей вероятности, маньяк уничтожен. Тварь почти всегда убивала тех, кто был рядом с теряющим кровь. С женщинами в их первый «критический день»… С порезавшимся во время бритья Антонио Мендесом… Почему-то, не любит она таких… И забирает у них кровь сама. Остается надеяться, что Ванесса не сильно пострадала и ей смогут помочь. Арчи – расторопный парень и проконтролирует ситуацию. А затем прибудет транспорт из Центра и пускай с Тварью разбираются спецы. Где Тварь сейчас? Возможно, караулит новую жертву в колонии? Какая она, эта вездесущая кровопийца? Интересно… И чье это присутствие снова ощущается рядом? Рядом с телом… которого, кажется, нет? Или, с сознанием?... Только «это» не кажется теперь чужим… Кто ты, сосед? Отзовись! *** Крон был одним из последних Хранителей Закона Медины. Сурового, но справедливого. Проливший чужой Эликсир Жизни, должен отдать свой. Весь, до конца. Наверное, так и должно быть на планете, где Основной компонент чудесного вещества встречается очень редко. Затем появились пришельцы. Чужие, но, как ни странно, чем-то близкие. По крайней мере, их организм содержал значительное количество Эликсира. У чужаков вещество выполняло иные функции, чем у коренных обитателей Медины. Но разве это важно? Важно то, что пришельцы не признавали святости Эликсира и начали бездумно его проливать. Мединяне пытались образумить чужаков и наказать виновных. Но те не приняли помощи, намеренно или случайно применили какое-то ужасное оружие и улетели с планеты. Это было началом конца. Мединяне умирали, а Хранители ничего не могли с этим поделать. Многие из них оказались более устойчивыми к загадочной болезни, вызванной оружием пришельцев. Возможно, их спасали запасы Эликсира, накопленные за время службы. Крон в это время самоотверженно собирал священное вещество погибающих собратьев. Не для себя – для будущего, которого, возможно, у мединян уже не будет… В какой-то момент он понял, что остался один. И что спасать надо было не только Эликсир, а и сознание собратьев. Да, Хранители были способны на такое, но совершали обряд только с разрешения Старейшины. Крон слишком привык все делать по правилам. Теперь раскаиваться поздно. Возможно, в других катакомбах кому-то из Хранителей тоже удалось выжить. Только Крон никак не мог отважиться отправиться на поиски. А потом вновь появились пришельцы… Сначала Крон затаился. Он боялся и ненавидел. Затем, на грани безумия от горя и одиночества, долго блуждал известковыми лабиринтами, наблюдая за чужой жизнью. А однажды почувствовал потерю Эликсира и вспомнил свои обязанности. Он все еще Хранитель. Он выполнит долг и накажет виновных. Крону очень хотелось понять поступки пришельцев. Если бы только они поделились своим сознанием… Но добровольно чужие вряд ли это сделают, а изучать мысли наказанных им преступников, проливших Эликсир собратьев – противно. Еще Крон не мог сообразить, как пришельцы ранят друг друга. Вот они рядом и, вроде бы, мирно общаются. Затем – неожиданная потеря Эликсира! Хотя, после катастрофы на планете он не сомневался, что у чужаков есть много страшного оружия. Им не обязательно непосредственно контактировать, чтобы нанести вред друг другу. Смущало Хранителя также то, что некоторые потерпевшие и дальше продолжали терять Эликсир. Он совсем запутался, надо ли кого-то при этом наказывать, решил не спешить и действовать по ситуации. Несколько раз Крон чувствовал потерю священного вещества, хотя рядом с пострадавшими вообще никого не было. В таких случаях Хранитель удалялся, недоумевая. У его народа никто не терял Эликсир произвольно, по своей вине. И вот новое преступление. Двое пришельцев утратили священное вещество. Виноват, несомненно, третий. Тот, с ужасно громыхающей штуковиной. Крон свершил акт наказания, затем усилил ментальные волны, коснулся сознания пострадавших, лишая, как всегда, лишних впечатлений. И вдруг понял, что один из пришельцев уходит из жизни. Крон мгновенно сделал то, о чем, возможно, еще не раз пожалеет. Он забрал сознание потерпевшего. Сейчас Хранитель гелеобразной переливистой массой растекался по поверхности потолка, неспешно просачиваясь в его поры. Он внимательно прислушивался к своей новой частичке – удивительный собрат по Эликсиру пока молчал. Что ж, Крон подождет. Чтобы победить одиночество, им необходимо понять друг друга. Как ты, сосед? Отзовись! |